Тут уж пришлось вмешиваться и взрослым. Растаскивали мальчишек чуть ли не за чубы.
А к Морозову за стол подсела Наташа.
Та самая Наташа, которая когда-то давно самозабвенно клеила ватные игрушки. Теперь она стала высокой, худощавой женщиной. Только глаза были те, Наташинские — большие и веселые.
— Дядь Сереж, а помнишь, какие у нас рождественские утренники были? Мальчишки, кончайте драться! Идите сюда!
И Наташа начала рассказывать.
Начала с того, как они всей семьей клеили игрушки, потом как дядя Сережа их раскрашивал. Мальчишки еще несколько минут толкались, возились, отвлекались, а потом, замерли, раскрыв рты слушали — Наташа вошла во вкус и рассказывала все увлеченнее.
— А потом, представляете, заходит дядя Сережа в зал. Огромный, величественный такой, в шубе синей, с палкой такой огромной…
— Это были тулуп и посох, — подсказала Маша.
— И говорит таким… волшебным голосом: «Здравствуйте, я Дед Мороз»!
Морозов не выдержал, улыбнулся в бороду. Маша заметила и порадовалась, а Наташа продолжала:
— А подарки какие были… необыкновенные! Таньке куклу подарил такую… Она ее почти всю войну хранила, потом уже при переездах потерялась где-то. Дядь Сереж, а может, ты правда волшебник?! Ты такой был… Такой настоящий! Как скажешь своим басом: «Я — Дед Мороз!» — так… как будто в сказку попадали. И желания сбывались! Представляете, мальчишки, мы перед каждым Рождеством дяде Сереже записочки писали с желаниями. И сбывались почти все.
Мальчики таращились на бородатого дядю то ли со страхом, то ли с уважением. А Наташа вдруг встрепенулась:
— Ой, дядя Сережа, у меня же для тебя тоже подарок есть!
Она сорвалась с места, унеслась куда-то в прихожую и вернулась с крохотным пакетиком.
— Дядь Сереж, я долго думала, что подарить тебе на новоселье, и вот, разбирала вещи и нашла. Скоро Новый год, так что он очень даже к месту.
И Наташа достала из пакета маленького ватного котика.
— Помнишь его? Нет? Это ты для Софьи когда-то сделал. Смотри, один глаз закрыт, второй мышку караулит! Давай я его на елку повешу, я даже и не думала, что вы с тетей Машей елку поставите! Он выцвел, конечно, но, смотри, какой красивый! Я его всегда больше всех игрушек любила.
У Маши уже давно в горле стоял комок, она боялась расплакаться от этих счастливых воспоминаний, да и все остальные тоже притихли. Голос подала только Таня, вторая Верина дочка:
— Дядя Сережа, а где ты игрушки брал? Сколько мы пытались потом понять, так и не смогли. Не могли ж они под елкой сами вырасти!
— Да, Сереж, расскажи, пожалуйста. Столько лет прошло, теперь уже можно, — это подала голос Вера.