Кэтлин порывисто обвила руками его шею и, прильнув к нему всем своим горячим телом, нежно прошептала:
– Неужели ты даже не полюбопытствуешь, насколько упруг матрац моей кровати?
Этот довод поразил его в самое сердце. Он обнял ее и стал жарко целовать, просовывая язык ей в рот и тиская рукой ее налитые полные груди. Словно бы невзначай, Кэтлин положила ладонь ему на бедро и почувствовала, что его пенис существенно увеличился за одну минуту в размере. Это случайное прикосновение переполнило чашу его терпения, он разорвал на ней блузку и стал жадно лобзать ее груди. После этого события начали развиваться с бешеной скоростью. Они вскочили с диванчика и, на ходу сбрасывая с себя одежду, устремились в спальню.
Лишь очутившись возле кровати, они выпустили друг друга из объятий, чтобы им было удобнее снимать с себя нижнее белье. Кэтлин оказалась проворнее, чем Тристан, она моментально стянула трусики и приняла соблазнительную позу. Он же непростительно долго копался со шнурками ботинок и носками, нервно дергал за язычок молнии и расстегивал пуговицы на сорочке и брюках. Кэтлин успела возбудиться до крайности, наблюдая его потуги, но была вознаграждена сторицею видом его обнаженного мускулистого тела, когда он наконец-то полностью разделся. Ее взгляд застыл на багровой головке пениса: это чудо природы всегда приводило ее во временное оцепенение. На его кончике сверкала прозрачная капля мужского секрета, наглядно свидетельствовавшая, что Тристан охвачен вожделением. Кэтлин раздвинула ноги и раскинула в стороны руки, демонстрируя свою готовность впустить его член в свое лоно.
Не мешкая ни секунды, он бесцеремонно овладел ею, словно бы желая лишний раз напомнить не только ей, но и самому себе, что это вместилище удовольствий принадлежит одному ему. Изогнувшись в дугу, Кэтлин обхватила ногами его бедра и принялась отчаянно двигать торсом, норовя плотнее прижаться к нему своим очаровательным и нежным трепетным бутоном. В душе ее теплилась робкая надежда, что он опомнится и станет ласкать ее своим ртом. Но Тристан не угадал ее сокровенного желания, моментально впав в исступленный раж, он принялся долбить ее сокровенные глубины с нечеловеческой силой, не внимая ее надрывным воплям, стонам, вздохам и крикам. Корчась под ним от боли, Кэтлин все-таки отчаянно пыталась нащупать пальцами свой клитор и помассировать его, но это ей не удавалось.
Ощущения, которые она испытывала в эти минуты, были сродни тем мукам, которым ее подверг эгоистичный молодой человек, лишивший ее невинности и девичьих грез о встрече с благородным рыцарем в белых одеждах и большой, светлой и чистой романтической любви. Это откровение стало для Кэтлин своеобразным ушатом ледяной воды, охладившей ее сексуальный пыл. Прежде Тристан всегда был с ней ласков и нежен, услужлив и предупредителен, он вел себя, как настоящий джентльмен, всегда пропускающий даму вперед. Что же с ним произошло? Почему он так резко переменился?