– Я уже сказал вам, что не уеду, пока не разыщу негодяя, воспользовавшегося моим именем.
Он действительно так говорил, но когда-то раньше. Кейт уставилась на поднос с остатками завтрака, не зная, что сказать. Наконец она вымолвила:
– Но вы говорили, что не хотите вечно здесь… торчать.
– Я имел в виду – не хочу быть прикованным к постели, девчонка.
Густой тембр его голоса проникал Кейт в душу и растекался внутри теплом. Не желая расслабляться, она решительно выпрямилась:
– Не называйте меня так.
– Как? Девчонкой? Ну, тогда малышка, – сказал он. Его губы сложились в некое подобие улыбки, и в лице его она не увидела надменности. – Я не привык долго находиться в постели и даже в одной комнате – меня это угнетает, – объяснил Грей-сон. – Я никогда не болею, и бездеятельность мне претит.
Кейт была готова ответить ему в тон, но передумала, так как все же это было хоть какое-то извинение. Она взяла с подноса оставшийся от завтрака стакан и увидела, что он пуст. Повернувшись к Грейсону, она спросила:
– Что вы сделали с молоком? Он приподнял бровь:
– А как вы думаете? Кейт уперлась рукой в бок.
– Я думаю, что вы выплеснули его в окно.
Он улыбнулся, и у нее потеплело на душе.
– Какого же вы обо мне плохого мнения!
Я выпил его.
– Что вы сделали?
– Выпил. Меня мучила жажда, а я знал, что вы не принесете мне ничего другого, пока я не выпью молоко.
– Какого же вы обо мне плохого мнения! – повторила его слова Кейт.
Он снова улыбнулся, и какая же у него замечательная белозубая улыбка! Наверняка даже Люси поддалась бы ее очарованию. Кейт же молча опустила глаза.
– Черт побери, что на вас надето? – спросил он.
Кейт покраснела, вспомнив, что она в брюках. Она их напялила в сердцах. А теперь жалела – не хотелось, чтобы он ее презирал из-за этого наряда.
– Я собираюсь заняться работой, – отрезала она.
– Какой?
– У меня много всякой работы.
– Вы мне не ответили.
– Это не имеет значения. Просто в такой одежде удобнее работать, мне она нравится. – Кейт знала, что щеки у нее покраснели, но она гордо задрала подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.
– Мне она тоже нравится. – Его бархатистый голос обволакивал Кейт, словно густой шоколад, а глаза осматривали ее с головы до ног. Она с трудом проглотила слюну. Видно, она ошиблась, полагая, что он не одобряет мальчишеский наряд, но его поведение непредсказуемо. – Меня удивляет только, как ваш отец позволяет это, – добавил Грейсон.
– Мой отец умер.
– Ну, тогда ваш брат.
– У меня нет братьев.
– Но опекун-то у вас есть? Кейт напряглась.
– Опекун есть, но ему безразлично, что я ношу. – Ее дяде было наплевать, даже если бы они с Люси ходили в лохмотьях, но Кейт и так сказала больше, чем требовала осторожность. Грейсон с интересом взглянул на нее. Он явно хочет выудить у нее хоть какие-то сведения! – Ешьте свой обед, – нарочито небрежно сказала она.