Александр ГИНЗБУРГ, 1936 года рождения, также работал рабочим в Гослитмузее и учился на первом курсе вечернего отделения Историко-архивного института. Составил сборник по делу СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ (так называемую «Белую книгу»), отправленный им в ноябре 1966 г[ода] депутатам Верховного Совета СССР и в Комитет государственной безопасности при СМ СССР. В 1960 году привлекался органами КГБ в связи с выпуском поэтических сборников «Синтаксис» (три номера), получил по этой статье два года исправительно-трудовых лагерей - максимальный срок, несмотря на незначительность преступления (подделка справки для сдачи экзамена за товарища) и полное отсутствие корыстных мотивов в его действиях. Отбывал наказание в лагерях Коми АССР.
[…] Письмо В.М. ВОРОНИНА из Арзамаса главному редактору газеты «Известия» о безнравственности и бездоказательности статьи Т. АЛЕКСАНДРОВА и В. КОНСТАНТИНОВА, об искажении в ней одних фактов и замалчивании других; письмо переводчика А. ЯКОБСОНА, который доказывает лживость статей «В лакеях» и «Затянутые одним поясом», не имея дополнительной информации, а только детально анализируя их собственный текст; письмо инженера-математика Л. ПЛЮЩА из Киева в редакцию газеты «Комсомольская правда», в котором он объясняет, почему он верит «самиздатовским» документам, а не официальным статьям о процессе. Ни на одно из писем не последовало ответа.
III. Неслыханный размах движения протеста вызвал ряд мер репрессивного характера.
В начале февраля 1968 года Л.И. ГИНЗБУРГ, Ирина ЖОЛКОВСКАЯ (невеста А. ГИНЗБУРГА) и Ольга ТИМОФЕЕВА (жена Ю. ГАЛАНСКОВА) были вызваны в прокуратуру г. Москвы (так как по закону явка обязательна при вызове свидетеля, а повестки не указывали ни цели вызова, ни последствий неявки, О.ТИМОФЕЕВА на вызов не явилась). С Л.И. ГИНЗБУРГ и И. ЖОЛКОВСКОЙ была проведена «профилактическая беседа» о том, что они якобы распространяют ложные сведения о процессе. В конце беседы была высказана угроза применения статьи 190 УК РСФСР.
Вслед за этим для подобных же «профилактических бесед», но уже в КГБ были вызваны Л. БОГОРАЗ, П.Г. ГРИГОРЕНКО, П.ЛИТВИНОВ, П. ЯКИР (ЛИТВИНОВ не явился ни по первому, ни [по] повторному вызову, после чего уже в марте был вызван в прокуратуру г. Москвы). Содержание бесед было однозначным: всех вызванных предупреждали о том, чтобы они прекратили свою «антиобщественную деятельность». Петру ЯКИРУ, сыну расстрелянного в 1937 г[оду] командарма Ионы ЯКИРА, заявили: «Не вы духовный наследник вашего отца! Мы - его духовные наследники». Ларисе БОГОРАЗ, которая сказала, что она не будет разговаривать, пока ей не дадут сделать заявление о грубых беззаконных преследованиях по отношению к бывшему политзаключенному Анатолию МАРЧЕНКО, сказали, что это заявление - еще одно проявление ее «антиобщественной деятельности». П.Г. ГРИГОРЕНКО изложил проведенную с ним длинную, полную угроз беседу в письме на имя председателя КГБ Ю.В. АНДРОПОВА - на это письмо он тоже не получил ответа.