Естественно пришлось мне идти в буфет и брать сухой паек в виде салатов в полиэтиленовых упаковках, тройного кофе и одной булочки. Я пришла на место, на мое счастье все сотрудники за стенкой что-то громко обсуждали, и я пришла незамеченной в опоздании. А они там все шумели и шумели, что мне дало возможность быстро поесть и настроиться на рабочий лад. Маленькое чувство вины, иногда сильно способствует служебному рвению. Время летело и быстро, и медленно в работе, когда часы подняли большую стрелку вверх, хотя этого на электронных часах не видно, я отключила компьютер, убрала любимые предметы со стола, достала сумку, оделась и вышла.
Лев сидел в машине, он открыл мне дверь. Я села на сиденье рядом с ним. Он мельком посмотрел на мою свежую можно сказать прическу, и рванул с места в карьер, то есть выехал на дорогу.
– Спиноза, а ты, что Осипа бросила, или он тебя?
– А это важно? Мы с ним расстались быстро и так тихо, что до сих пор странно.
– Это я тебе помог.
– Зачем?
– Посмотри на меня, сколько лет я могу ходить мимо тебя и всеми фибрами ощущать твое присутствие? Что ты не знаешь, что я тебя можно сказать люблю.
– Впервые слышу.
– Себе не лги, да я тебя ощущаю физически через все этажи нашего здания.
– Здорово, звучит красиво.
– Это потому, что ты меня любишь.
– Вот это вывод, – я отвернулась и посмотрела в окно на пруд, мимо которого мы проезжали, – а знаешь, Лев, вдруг так все и есть!
Я вновь повернулась к нему, с сияющей улыбкой. Но он смотрел вперед, на дорогу.
Рядом с ДК машина остановилась, мы вышли на стоянке для машин, прошли к серому зданию, походили по этажам, посмотрели на картины на стенах и прошли в кино – концертный зал. Зал впитывал в себя людей, точно губка воду, наконец, все уселись, и только тут я подумала, что даже не спросила, на кого мы пришли смотреть.
На сцену вышел мужчина в голубоватой рубашке, худощавый, нервно – интеллигентный.
Зал потонул в аплодисментах! Я его узнала! Поэт – актер, иначе и не скажешь, я пяти строф на память на сцене не вспомню, а он! Он творил чудеса! Он читал наизусть целые поэмы! Он читал с таким упоением, с таким внутренним задором, выматывая из себя все! Это было чудо! Я чмокнула в щеку Льва, в знак благодарности, за доставленное удовольствие, величайшим поэтом века! Он блаженно улыбнулся.
Выходя из зала, в фойе мы столкнулись с Глебом – Надеждой, и разошлись, слегка наклонив дружно головы.
На следующий день, Надежда с утра подошла ко мне:
– Спиноза, ты сменила партнера по жизни?
– Нет, пока только по зрительному залу.
– Вы неплохо смотритесь.