- Наказать! - с усмешкой под пушистыми рыжеватыми усиками подсказал преподаватель черчения Борис Иванович Кручинин.
-Да! Наказать! - страстно воскликнула Агнесса Викторовна и вновь хрустнула пальцами. - Не всех, конечно, а зачинщиков!
- Если они вам их назовут, - иронически усмехнулся Кручинин.
Но Агнесса Викторовна не обратила на его реплику внимания:
- Я просто слов не нахожу от возмущения! Как это всё назвать?
- Забастовка... Или нет, лучше - картофельный бунт, - изрёк Кручинин, усмехаясь по-прежнему. - А что? Были же соляные бунты, даже мясные, а тут - картофельный! Как при Петре Первом, верно, Тамара Игнатьевна? - обратился он к преподавательнице истории Лапшенковой.
-Я назову это безобразием! - воскликнула Тамара Игнатьевна. - У меня и так из-за уборки картофеля пропали десять часов истории, а они сорвали сегодня одиннадцатый!
- А на мой взгляд, - поднялся со стула и горячо заговорил Кручинин, - они правильно сделали. Мы же обманули ребят.
Обещали сначала день отдыха? Обещали! А не дали! Разве это хорошо - обманывать? Вам вот, Тамара Игнатьевна, часы пропущенные жалко, а ребят не жалко? Я вот в колхозе с десятым «А» был. Они, конечно, подчинились, а честное слово, я жалею, что они подчинились! А десятый «Б»...
Но Агнесса Викторовна не дала ему договорить, резко оборвала:
- Потом выскажетесь, Борис Иванович! - Кручинин махнул досадливо рукой и уткнулся в кроссворд.
- Товарищи! Да ведь мы забыли, что они ещё дети! - встала Мария Николаевна.
- Дети! Мы в их время готовы были учиться круглосуточно! - презрительно дернула плечом Лапшенкова.
Но Мария Николаевна твёрдо продолжала:
- Они работали не только в это воскресенье, но и в другие, пока были в колхозе, тоже. А между тем работа на предприятии оплатилась бы вдвое. А мы ребятам один день отдыха пожалели. Тамара Игнатьевна, - обратилась она к Лапшенковой, - разве не видели вы, как все работали: и десятый «Б», и класс Бориса Ивановича, и ваш десятый «В»? Уж на что Сутеев или Ерошкин - лодыри, а тут работали, как заведённые. Игорь Оленьков, - голос её потеплел, - девочкам лопаточки выстругал, чтобы они руки не портили...
- Ну, всем известно, что Оленьков - ваш любимчик, - дёрнула вновь плечом Лапшенкова.
- И вовсе не потому я так говорю. В поле работал не только Игорь, а вот догадался лопаточки сделать именно он. А вы говорите - любимчик! Да, мне нравится с ним работать, он всё схватывает на лету. А вам разве не нравится ученик, если он ваш предмет знает лучше других? В том же классе «Б» - Оля Огуреева, Оля Колесникова, Света Рябинина, Настя Веселова... Они вам разве не нравятся? Нет, что ни говорите, а у вас, Алина Дмитриевна, чудесные ребята, - заключила она, повернувшись к Новиковой.