Прости меня, прости… Это не от недоверия, скорее – от страха, я… Я не могу уйти!
– Но почему? Чего ты боишься? Что может быть страшнее того, что ждет нас здесь, когда правда откроется, а она откроется, в этом не приходится сомневаться, ведь не все же время нам будет вести! Да и караван у нас не простой…
– Вот именно! В этом все дело! – Рамир всхлипнула.
– В чем?!
– Я не задумывалась об этом прежде. До разговора с Фейр…
– Что же такого нашептала тебе на ухо эта старуха? – не сдержавшись, вскричал Дан.
– Не надо, не говори о ней так! Она желает мне только добра!
– Она ничего не знает! И вообще…
– Дан, выслушай сперва…
– Что тут слушать! Что может…
– Тропа нашего каравана – это не просто путь через снежную пустыню. Это еще и дорога, которой идет по земному миру бог солнца! Отвергая Его путь, мы отказываемся и от Него!
– Это не так, милая! Чтобы мы ни делали, куда бы ни шли, в нашем сердце, душе всегда будет жива вера в повелителя небес!
– От веры не бегут, Дан, – качнула головой Рамир.- Только от безверия. А, может быть… – она задумалась на миг, затем вскинула голову, устремила на возлюбленного взгляд зажегшихся надеждой глаз. – Нам нужно верить в лучшее! В то, что с нами не случится ничего плохого. Потому что господин Шамаш… Он ведь все знает о нас. Как бы мы ни старались, нам не удалось бы утаить тайну от небожителя, видящего людей насквозь. А если… Если Он, зная все, не карает нас за прегрешение, значит, в Его глазах… В Его глазах мы ни в чем не виноваты!
– Может быть, милая, может быть… – отведя взгляд в сторону, проговорил Дан.
– Но Он разгневается на нас, если мы убежим! И мы потеряем Его, даже ту часть, что живет в вере нашей души, любви сердца! Мы потеряем и себя тоже. А оставшись…
Он пребудет с нами, что бы ни случилось.
– Конечно, родная моя…
– Значит, решено, мы остаемся?
– Раз ты считаешь, что так будет лучше… – он вздохнул, сжал губы в тонкие белые нити.
Что он мог сказать, что сделать? Он не был мудрецом, но боги не обделили его умом – цепким, жизненным. А рожденный свободным, пусть и в семье простого земледельца, он научился не только строить планы, но и оценивать их реальность.
Дан понимал – ему не было дано спасти возлюбленную. Все, что он мог – дать ей надежду. Он искал ее в снегах пустыни. Она нашла ее здесь. Что ж, возможно, так было и лучше. Не потому что ее надежда была реальнее его. Не потому что в этом случае не нужно было ничего предпринимать. Нет, легче что-то делать, чем просто сидеть и ждать. Лучше было бы, чтобы Рамир верила в него сильнее, чем в бога.