Я спрятал голову в подушки. В такие моменты мне хотелось оказаться в квартире посреди города, полного орущих людей и автомобильных пробок. Казалось, такие звуки могли бы убаюкать не хуже колыбельной. И я проклинал свои мечты и своё решение купить дом за городом. Потянуло на роскошь? На романтику? Романтик во мне умер уже давно. Мечта исполнилась – только всё оказалось совсем не так, как в мечтах. Тут есть тишина и спокойствие. А ещё – одиночество, от которого вряд ли можно убежать. Тут лучше жить с женой. А ещё лучше – с любимой женой. Любимая жена. Это становится забавным.
Полежав ещё пару минут с закрытыми глазами, я немного расслабился – и у меня наконец-то получилось забыть все рабочие проблемы. И мою голову теперь занимали совсем другие мысли – те, от которых работа меня всегда спасала. Теперь у меня было время подумать обо всём – и о Лизе, о о том, что мне скоро тридцать, а мысль о семье до сих пор вызывает нервный смех. Да что там говорить – я вообще был уверен в том, что для семейной жизни не создан. Я слишком любил свою работу, слишком ценил свою свободу и своё одиночество – даже в те моменты, когда оно меня тяготило. Хотя… после этой поездки что-то во мне неуловимо изменилось. Я до сих пор был свободным человеком – только чувствовать себя свободным перестал.
Человек никогда не сможет разорвать невидимые ниточки, которые соединяют прошлое с настоящим – можно ли в таком случае говорить о свободе? Даже если мы движемся вперёд, всегда существует что-то, что не даёт нам спокойно жить.
Я поднялся и отправился в ванную, по пути выдернув из розетки телефонный провод.
Мне решительно не хотелось никого слышать. Я испытывал желание превратиться в человека-невидимку – и замереть где-то между двух миров. Чтобы я не видел никого – и чтобы никто не видел меня.
Отражение в зеркале напоминало труп, больного анорексией, наркомана в ломке, алкоголика с похмельным синдромом – но только не меня. Я сдержал обречённый вздох, смочил волосы под холодной водой и побрёл на кухню – следовало пересилить себя и хотя бы немного перекусить.
Испорченные продукты отправились в мусор, после чего в холодильнике стало тоскливо. Я подогрел вчерашнее жаркое, вымыл тарелки и развалился на диване со стопкой полученных по почте счетов.
Когда я открыл глаза, в гостиной было темно. Я потянулся (так как спина у меня затекла ужасно), и лежавшие у меня на коленях письма с лёгким шелестом спланировали на пол.
Часы показывали семь вечера – хотя у меня было такое ощущение, что за окном раннее утро. Я проспал всего лишь шесть часов – но чувствовал себя гораздо лучше, чем раньше. И я, снова потянувшись, опять принял позу довольного жизнью человека – но тут вспомнил о том, что собирался навестить мадам.