– Всю жизнь, – заговорила Лиза, – человек от чего-то бежит. От страха. От неудобства. От зла. Но только в самом конце он осознаёт, что бежал от себя.
Бежал по кругу. Мы не понимаем этого. И в этом причина всех наших бед. Иногда мы находим какой-нибудь угол и прячемся там, чтобы отдышаться. Но у круга нет углов.
Круг – это прямая, бесконечная прямая. Она бесконечна потому, что она замкнута.
Разорвать круг – значит, постичь истину.
– А она есть, эта истина?
– Этого не знает никто. Нам остаётся только верить в то, что она существует.
Я недоуменно покачал головой.
– Как можно верить в то, чего нет?
– Осознав, что оно родится вместе с верой.
– То есть… – Я запнулся, удивившись собственному выводу. – Я люблю тебя, но этого не осознаю?
Лиза улыбнулась.
– Нет. Но мне было бы очень приятно услышать, что ты меня любишь.
– Я не могу тебя любить. Мы слишком похожи. И рано или поздно мы друг друга уничтожим. Друг другом же.
Она легла на подушку.
– Да, ты прав, малыш. Но ты этого не понимаешь. Если бы понимал, то никогда не говорил бы этих слов. Ты хранил бы эти слова за семью печатями, глубоко внутри.
Как самую страшную тайну. Единственная болезнь, от которой никто никогда не найдёт лекарств – это женщина.
Я проснулся поздним утром. Спальню заливал солнечный свет, и Лизы в кровати, разумеется, не было.
Я чувствовал себя таким разбитым, будто не спал всю ночь.
Телефон разрывался, ни под каким предлогом не желая замолчать.
– Только не говори, что ты ещё в постели, – сказал Иган. Голос у него был невероятно счастливый.
– Вроде того, – угрюмо ответил я. – Как ты?
– О, великолепно, просто отлично! – с готовностью уверил он меня.
Я поморщился. Слишком много оптимизма с утра на мою ещё не проснувшуюся голову.
– Похоже, я нашёл неплохую квартирку, – продолжил Иган. – Леди не откажется на неё взглянуть?
– Не откажется, – решил я за леди и, бросив: – Приезжай, жду, – отправился в душ.
Лиза стояла у зеркала и вытирала волосы полотенцем. На плечи она накинула мою рубашку, и я, следуя законам гостеприимства, не возмутился.
– Доброе утро, малыш, – сказала она мне. – Как спалось?
– Просто отвратно, – сообщил я, вытягивая шею под прохладными струями душа.
– Ты всегда говоришь во сне?
– Как-то не было возможности прислушиваться. Надеюсь, я говорю исключительно пристойные вещи?
Она рассмеялась.
– Почти. Ты ещё и ворочаешься. Хорошо, что не храпишь.
– Если хочешь халат – он там, в шкафу.
– Халат скрывает больше, чем следует, – сказала Лиза и стала причёсываться. – Тебе помочь? Знаешь, холодный душ с утра – это плохо.
– Я уже привык – без него мне не проснуться.