Когда я подъехал к дому Фредди, он курил на веранде, опершись на изгородь. Как обычно, он был приветлив и очень рад меня видеть. – Привет, дружище, что с тобой опять приключилось? Если ты приезжаешь незапланированно и так быстро, то что-то серьезное, правда? На лице его играла плутовская улыбка. – Хватит! – нервно отрезал я. – Мне эти шпионские игры уже в печенках сидят.
Мы уселись на просторной уютной кухне Фредди, выполненной в типичном баварском деревенском стиле. Пока мой хозяин разливал кофе, я вытащил из портфеля маленький белый конверт и положил его на стол. – Что это такое? – вопросительно и недоверчиво взглянул на меня Фредди. Он взял конверт и осмотрел его. Затем вынул половинку долларовой банкноты. Зеленоватая бумажка с самого начала показалась ему слишком подозрительной.
– Так что это? – повторил он свой вопрос как-то рассеянно. – Половинка однодолларовой банкноты! – ответил я точно также кратко и сухо. Фредди наклонил голову и натянуто улыбнулся. Высоко подняв брови, он держал бумажку в воздухе, рассматривая со всех сторон. – Черт побери! Действительно, половинка банкноты в один доллар, разорванная посередине. Хорошо, что ты мне это объяснил. Я бы сам так быстро не догадался. Он отпустил бумажку, и она, покачиваясь как осенний листок, опустилась на стол. – Ну, теперь рассказывай. Что это за клочок бумаги?
Я встал и подошел к окну кухни. Погода в этот день была великолепной. Яркое солнце и ни облачка на небе. Полная противоположность тому, что творилось в моей душе. Там все выглядело мрачно и пасмурно.
Я все чаще замечал темные тучки на горизонте. За последние годы мое доверие к БНД падало все ниже и ниже, и для этого были серьезные основания. Разочарования берлинского времени все еще давали о себе знать. Недостаток заботы со стороны руководства и отсутствие эффективного управления действовали на меня изнуряющее, не говоря уже о подлом отношении к людям со стороны самой Службы. Собственно это все уже давно перестало быть моим миром.
Впрочем, пара обстоятельств еще удерживала меня. В первую очередь, речь шла о людях, которые что-то значили для меня. Прежде всего, о моем верном партнере Фредди. Я всегда мог на него положиться, и он никогда меня не подводил. Кроме того, было еще несколько агентов и помощников, с которыми нас связывали дружеские чувства. Именно это оправдывало в моей душе продолжение работы. И еще нас стимулировала мысль, что мы собираем, и по-прежнему будем собирать важную разведывательную информацию. Все это заставляло меня не сдаваться. Оценки наших трудов старшими аналитиками всегда были положительными. Но то, что сейчас должно было произойти, я не мог себе представить. Тем не менее, в моей душе уже поселились плохие предчувствия.