– Как насчет идеи Марфы?
– О том, что ее бывший дружок в Москве сможет опознать иранца, дать ему имя? Может быть. Она была абсолютно убеждена в этом. Кажется, она считает Аль-Джани профессионалом высокого класса.
Воронцов закурил новую сигарету и выпустил дым в направлении темного квадрата окна своего кабинета, где луна, словно бледная узница, выглядывала из разрывов в облаках.
– То же самое можно сказать и про мафиози, Алексей, и про большинство крупных бизнесменов. Если ты полагаешь, что Бакунин близок к ним, что его интересуют деньги, а не политика… то тут прослеживается ниточка к наркотикам. Ты думал об этом?
Воронцов потер руками лицо и устало посмотрел на Дмитрия.
– Мы отступили так далеко, как только, могли. На последний рубеж. Чувствуешь, как холодная вода заливает твои яйца, Дмитрий? Что же нам делать? Закрыть глаза на все? Но мы же служим закону!
– Совершенно верно, – Дмитрий кивал, его улыбка светилась пониманием и состраданием, как лик на иконе. – Итак, что же из этого следует?
– Если иранец был профессионалом, то почему он оказался здесь, если не из-за наркотиков? Может быть, он собирал мусульманскую десятину для Тегерана или работал на какого-нибудь муллу, имеющего плантации опия? Давай посмотрим, сумеет ли московский приятель Марфы дать нам ответ, если только он не слишком занят прикрытием собственной задницы и подставлением чужих. Похоже, в наши дни это все, на что они годятся.
– Я слышал, что они никогда не занимались ничем другим. Как насчет Киева и того трупа, которым ты интересовался?
– Человека, чья фотография оказалась в голландском паспорте?
Дмитрий кивнул.
– Его не существует. Киев по-прежнему занимается проверкой, но человек с его именем и внешностью не работал ни в одной украинской компании, имеющей отношение к нефти или газу, – Воронцов пожал плечами.
– Тогда почему он находился здесь? Или это тоже связано с наркотиками? – личная война Дмитрия, похоже, развивалась слишком быстро даже для него самого – он выглядел растерянным. – Какой-то другой мафиозный бизнес?
– Рэкет, контрабанда, валютные махинации, сделки с оружием, убийства – выбирай что хочешь. Сейчас по моему запросу проверяют списки пропавших без вести. Подождем и посмотрим, дружище, подождем и посмотрим.
– А Шнейдер, американский врач?
– Он как шашлык в уксусе, Дмитрий – мясцо уже помягчело, и запашок нужный. Нам требуется получить лишь одну улику, одно звено, связывающее его с Паньшиным помимо знакомства.
– Значит, Паньшин все же решил перейти в наркобизнес?
– Это значительно превосходит прибыли от сибирского джаз-клуба, а также открывает побочный канал для рэкета и контрабанды. Искушение слишком велико.