Такер отчасти был встревожен ее упорными, но слабыми попытками подняться, отчасти забавлялся ими.
– Дай же мне встать, Гарретсон! Я уже в полном порядке и…
– Ты и в городе это твердила.
– Ничего страшного не случилось…
– И не случится, потому что пара хороших шлепков по заду лечит даже такую болезнь, как упрямство.
Эмма уставилась на него широко раскрытыми глазами. Кто знает, на что способен тип, у которого так стиснуты зубы и сверкают глаза?
– Ты не посмеешь!
– Кто знает.
Негодование и страх так недвусмысленно отразились на лице девушки, что Такер рассмеялся:
– Да успокойся ты! Я вовсе не собираюсь перекинуть тебя через колено… по крайней мере в данную минуту. Но полежать и набраться сил тебе придется, а потом мы поедем домой.
– Мы? Мы?! Я с тобой никуда не поеду!
– Это ты так думаешь, а я… Черт побери, да лежи ты спокойно, в конце-то концов! – На этот раз Такер придержал Эмму уже далеко не так любезно. – В городе я позволил тебе настоять на своем – и чего ты этим добилась? Нет уж, солнышко, теперь будет по-моему.
– Черта с два! Такер расхохотался.
– Что, черт возьми, смешного?
– Как что? Такая благовоспитанная леди, а бранится, как сапожник.
– Только когда есть на кого браниться! По-хорошему с тобой не договориться…
Эмма проглотила остаток фразы, потому что Такер подхватил ее под плечи и колени. Вид у него был самый решительный.
– Что это ты собрался делать? – не без опаски спросила она.
– Этот спор мне надоел. Я сделаю то, что собирался, а именно отвезу тебя домой.
Не обращая внимания на протесты и неуклюжие попытки вырваться, он подхватил Эмму на руки и поднял с легкостью, словно ребенка. Может быть, следовало бы продолжить сопротивление, но каждый шаг Такера, когда он нес ее к двуколке, отдавался ударами молота в висках.
– Что с тобой? – встревожился он, когда она бессильно поникла.
Девушка могла только вяло отмахнуться.
– Эй, уж не собираешься ли ты снова грохнуться в обморок?
– Нет, конечно… просто голова болит…
Это заставило Такера помедлить в нерешительности. Что предпринять? Если ей нужен доктор, нет смысла везти ее на ранчо. Пока он колебался, раздался двойной стук подков. С нехорошим предчувствием он повернулся, крепче прижимая к себе Эмму.
Но это были не бандиты, алчущие мести. Уин Маллой и его надсмотрщик сукин сын Курт Слейд вихрем неслись по дороге.
Ничего не оставалось, кроме как встретить этих разъяренных быков с достоинством. Уложить Эмму в двуколку времени уже не оставалось, потому что выражение лица ее папаши говорило яснее всяких слов. Казалось, его сейчас хватит удар.