– Шестнадцать, – сказала она быстро.
– Пятнадцать, шестнадцать… Какая разница? Ты – ребенок.
– Я не ребенок! – негодующе крикнула Юлилла.
– Конечно, ребенок, – он снова рассмеялся. – Посмотри на себя: вся замотанная – маленький щеночек.
Так уже лучше. Это должно поставить ее на место. Удалось! Юлилла была огорчена, убита. Свет в ней померк.
– Разве я не хороша собой? Я всегда думала наоборот, – сказала она.
– Юность жестока, – резко сказал Сулла. – Полагаю, все родители говорят своим подрастающим дочкам, что они хороши. Но мир судит по другим стандартам. Подрасти, тогда посмотри. Думаю, без мужа ты не останешься.
– Я хочу лишь тебя, – прошептала она.
– Это – пока… Это пройдет, мой толстенький щеночек. Беги, пока я не дернул тебя за хвостик. Ну, ступай, кш-ш!
И она побежала. Служанка осталась далеко позади, тщетно крича ей вслед. Сулла стоял, глядя им вслед, пока обе не исчезли за гребнем косогора.
Венец из трав остался на голове, его ржаво-коричневые стебли тонко гармонировали с огненными кудрями Суллы. Подняв руку, он снял венок, но не выбросил, а, держа в руках, пристально глядел на него. Потом спрятал за пазуху.
Бедная малышка… Он сделал ей больно. Ничего, это к лучшему. Еще не хватало, чтобы дочь ближайшей соседки Клитумны мечтала о нем. Да к тому же она – дочь сенатора!
Венок из трав щекотал ему грудь с каждым шагом. Корона Граминеа. Награда доблестному. Трофей спасителя. Венец из трав, врученный ему здесь, на Палатине, где сотни лет назад стоял первый город Ромула – группа овальных, крытых соломой хижин. Венец из трав, врученный ему воплощенной Венерой, она ведь и впрямь – из детей Венеры, раз она – из рода Юлиев. Это знамение.
– Я построю тебе храм, Венера Победительница, если все это пройдет, – сказал он вслух.
Наконец-то он ясно увидел свой путь. Путь отчаянно опасный, но посильный для того, кому терять нечего, а обрести можно все.
Тяжело опускались зимние сумерки, когда он вернулся в дом Клитумны и спросил, где находятся дамы. Обе были в столовой – ждали лишь Суллу, чтобы приказать подавать на стол. Разговор явно шел о нем – так они отшатнулись друг от друга на ложе, стараясь выглядеть беззаботными.
– Мне нужны деньги, – прямо сказал он.
– Луций Корнелий, сейчас… – осторожно начала Клитумна.
– Заткнись ты, жалкая старая шлюха! Мне нужны деньги.
– Но…
– Я уезжаю отдохнуть. Остальное зависит от тебя. Если хочешь, чтобы я вернулся, если еще хочешь меня – тогда дай мне тысячу денариев. Иначе я навсегда покидаю Рим.
– Каждая из нас даст тебе половину, – вдруг сказала Никополис.