У Фиби подогнулись колени, и она повалилась на табурет, схватившись за бархатный плащ, как будто только он мог помешать ей упасть.
- О Боже! Я этому не верю!
- А мне кажется, что я тебя убедил, - сказал Дункан. - Теперь поспешим. Пока что удача улыбалась нам, но фортуна капризная любовница, и нам нужно проделать немалый путь, прежде чем мы сможем позволить себе отдохнуть.
- Мне кажется, сейчас меня вырвет, - призналась Фиби.
- Если это означает то, что я думаю, - ответил Дункан, поднимая ее на ноги и закутывая в плащ, то тебе придется подождать. Не снимай капюшона с головы, потому что если кто-нибудь увидит твои волосы, считай, что мы повешены. Если кто-нибудь заговорит с тобой, кивай и не поднимай глаз, как будто стесняешься хотя, как мы оба знаем, это чувство тебе не присуще. Вопросы есть?
- Да, - жалобно произнесла Фиби. - Зачем я только ввязалась во все это?
Дункан лишь улыбнулся он был занят, застегивая свой щегольский мундир, который придавал ему вид капельдинера в старом театре или главного вокалиста в рок-группе шестидесятых. Протянув руку за треуголкой, он напялил ее на голову, лихо заломив на ухо, отчего на его лицо легла тень. Его волосы были связаны сзади черной ленточкой.
- Разве я не могу подождать здесь, пока не кончится война? - спросила Фиби.
Дункан взял ее за руку и повел к лестнице. - Я пойду первым. Не выходи, пока не услышишь, как я насвистываю мелодию. Иди быстро, не поднимая головы, прямо к кузнецу. Он одолжит нам пару лошадей.
- К кузнецу?
- Туда, где ты облила виски несчастную исполосованную спину Биллингтона, - пояснил Дункан, поднялся по ступенькам, отворил дверь и вышел на яркий утренний свет.
Фиби, крепко зажмурив глаза, ждала криков или мушкетной стрельбы, но все, что она слышала обыкновенные звуки приморского города, занимающегося своими делами, и еще чистый голос, насвистывающий «Правь, Британия». Решив, что ждать «Янки Дудль» ей не стоит, Фиби глубоко вздохнула, подобрала складки своего широкого плаща вместе с жалкими остатками своей храбрости и поднялась по лестнице.
Дункан, как она увидела, бросив в ее сторону косой взгляд, шагал но другой стороне улицы, то и дело останавливаясь, чтобы обменяться радушными приветствиями с лавочниками и их детьми, пехотинцами и матронами с их служанками. Все они делали вид, что узнают его, и смотрели ему вслед с выражением добродушного смущения.
Фиби не собиралась подражать ему. Она поспешила по узкому дощатому тротуару к кузнице и, прежде чем прокрасться внутрь, почувствовала холодок давешнего ужаса. Если не считать предыдущей ночи, она ни разу не заснула, не увидев во сне глубоких, кошмарных следов от хлыста на спине мистера Биллингтона. Прошла секунда, прежде чем ее глаза привыкли к полумраку, и, когда это произошло, ее сердце замерло в груди. Меньше чем в шести футах от нее, рядом с кузнецом, стоял майор Лоуренс и смотрел прямо на нее.