Людвиг остался один. Он помедлил, собираясь с мыслями, а потом грустно покачал головой.
– Все течет, все изменяется, по воле императора или нет – какая нам, в сущности, разница? Меняется сам Гаген, и дай Господь, если в лучшую сторону.
Фон Фирхоф повернулся и вышел. Дождливый рассвет занимался за стрельчатым окном пустого кабинета императора.
Хайни и Лакомка. Окрестности города Поэтера, Церенская Империя.
Нежно-голубое, цвета лучшей эмали небо накрыло окрестности, словно перевернутая миска, маслянистый диск солнца, казалось, таял в зените. Сыпучий песок дороги, обрамленный нежно-зеленой травкой, еще хранил почти сгладившиеся ямки следов – конских, ослиных и человеческих. Тишь знойного безветрия не нарушало ни единое дуновение, только в придорожных кустах надсадно кричала птица. Вдоль по дороге медленно брели двое путников, припорошенных пылью до самых бровей, один из них – белобрысый крепыш Хайни Ладер – жевал на ходу соломинку, второй – Рихард Лакомка, чернобородый верзила с изрядным брюшком – цепко озирал окрестности.
– Прощай, Нусбаум. Прощайте, неблагодарные нусбаумские толстосумы. Есть хочется, ежа бы съел. Вместе с колючками, – буркнул он, с интересом прищурившись на светило.
Хайни нехотя отозвался:
– Дойдем до города – там и поедим.
Иволга на всякий случай перепорхнула подальше, в кустах испуганно затаился маленький ежик. Дорога пошла под уклон, лес кончился, уступая место широкому лугу. Серебряная река ласково обнимала поле, рассекая надвое город.
Город, судя по надписи над воротами, назывался Поэтер и разительно отличался от Нусбаума, аккуратная стена, не очень высокая, но в хорошем состоянии, окружала скопище опрятных домов. Город платил налог монастырю св. Регинвальда – белая громада монастырских построек высилась рядом.
Привратник городской стражи, по виду и акценту – из альвисов, остановил Ладера резким окриком, требуя пошлину за вход:
– Пошли вон, оборванцы. Безденежных пускать не велено.
Друзья попятились. Тонкий ручек более состоятельных пришельцев обогнул их, упрямо устремляясь в ворота.
– Пойдем отсюда, прогуляемся.
Они свернули в сторону и устало побрели вдоль стены. Через каждые сто шагов ее украшали аляповатые изображения Святого Треугольника. Кирпич местами осыпался.
– Может, попробуем?..
Хайни поставил сапог в одну выбоину, нащупал другую и подтянулся на руках.
– Перелаз это не вход, за него пошлину не берут.
Он как следует устроился на гребне стены, ожидая, пока вскарабкается грузный Лакомка.
Города Империи не отличаются чистотой, но Поэтер в этом отношении оказался приятным исключением. Улицу, по которой шли бывшие наемники, только что подмели. Горбатый седой метельщик как раз заканчивал свою работу. Он остановился и с невежливым любопытством уставился на незнакомцев. Потом махнул рукой и вернулся к прерванной работе: