– Успокойся, светочтимая. Я вижу, это выражение у вас не принято. Я просто пожелал тебе приятного отдыха на свой лад, как это делают в моем мире.
– Да пребудет с тобой Свет! – сквозь зубы проговорила женщина, глядя на меня потемневшими глазами. Потемневшими от все еще бушевавших в ее душе чувств. – У нас говорят: да пребудет с тобой Свет! Можно также – Света за воротник или Света делам твоим! Тебе следует это запомнить!
– Как пожелаешь.
Мой ответ был более чем холоден.
Зло бы вас всех побрало с вашим «светом». Почему я все время должен учитывать особенности чьей-то культуры? Почему бы этой тупоголовой воительнице для разнообразия не учесть особенности культуры моей. Да знаю я, знаю, что не следует лазить со своими вилами на чужой сеновал, но как же это порой достает!
Пожав плечами, я положил на стол монету достоинством в «стрелу», с лихвой перекрывавшую стоимость ужина, выбрался из-за скамьи и быстрым шагом двинулся к расположенной рядом с баром боковой лестнице, ведущей на второй этаж к гостевым комнатам, лавируя среди заполненных посетителями столиков. Трудно было бы не заметить, что половина из них сейчас с явным любопытством глазеет на меня. Слухи о том, что я отшил Гронта, наверняка уже разошлись по всему трактиру. Хорошо еще, что они не слышали нашего спора, а то все бы уже знали, что я к тому же еще и засферник, что только добавило бы проблем.
Впрочем, завтра меня здесь уже не будет.
И пошли вы все… как можно дальше.
А я лично иду спать.
Внизу стелился серый туман, скрывая и землю, и ноги по щиколотки. В ушах звенело от полной тишины, и скрип невидимой щебенки при каждом шаге болезненно громко атаковал слух. Я шел вперед, и туман неохотно расступался, колыхаясь, словно студень, и мгновенно затягивая рваные раны, оставленные в его теле моими ногами.
Я шел среди отвесных стен бесконечного скального коридора, словно прорубленного в горной толще ударом гигантского меча. Стены были настолько высоки, что над головой, если поднять взгляд, где-то в неизмеримой дали, там, где параллель сходила почти на нет, виднелась тонкая, как волос, щель, сочащаяся призрачным светом. Узость прохода, почти царапавшего мне плечи, рождала где-то в груди тревожную ноющую ноту. Казалось, гигантские каменные ладони в любую секунду могут ожить и сомкнуться. Спасения не будет.
Сзади снова послышался звук шагов, быстрых и легких.
На этот раз я не стал останавливаться и оборачиваться, зная уже, что все равно не увижу своего преследователя. Может быть, за мной шел невидимка? Он сохранял дистанцию, не предпринимая никаких действий, этот тайный друг или враг, останавливался и замирал, если останавливался и замирал я, и спустя несколько секунд догонял снова, когда я продолжал путь. Я никак не мог почувствовать его ауру, ни малейшего отголоска, словно звук шагов рождал сам воздух.