Робер Грелу, который считает себя вправе распоряжаться жизнью других людей, кое в чем напоминает Родиона Раскольникова. Горький справедливо отмечал влияние романа Достоевского на «Ученика», так же задуманного как роман о преступлении и наказании. («Преступление и наказание» вышло на французском языке в 1884 году и неоднократно переиздавалось в последующие годы.) Но герой «Ученика» не обладает душевным благородством Раскольникова, он отнюдь не мечтает о благе человечества. Грелу — бессердечный циник и эгоист.
«Не детерминизм, а гордость загубила Робера Грелу», — справедливо заметил Анатоль Франс в рецензии на «Ученика». Грелу — буржуазный индивидуалист, мнящий себя венцом мироздания.
Идеалистическое учение о множественности человеческого «я» он использует не только для оправдания лицемерия, но и для того, чтобы скрыть от других и от самого себя фактический распад своей личности. В отсутствии внутренней цельности, в том, что в нем уживаются различные, зачастую противоположные существа, он видит доказательство богатства своей натуры. Распад личности Грелу является, таким образом, обратной стороной того культа собственного «я», жрецом которого он себя считает. Внутренняя логика романа состоит в том, что индивидуализм, доведенный до логического конца, оборачивается против его носителя. Робер Грелу — жалкий потомок бальзаковского героя Рафаэля де Валантена, обладателя шагреневой кожи, дающей человеку власть, но обрекающей его на самоуничтожение. Место Робера Грелу — в самом конце вереницы столь характерных для французской литературы XIX века образов молодых честолюбцев, терпящих крушение. «Мы видим, — говорит Горький, — что «исповедь сына века» бесчисленно и однообразно повторяется в целом ряде книг и каждый новый характер этого ряда становится все беднее духовной красотой и мыслью, все более растрепан, оборван, жалок.
Грелу Бурже — дерзок, в — его подлости есть логика, но он именно «ученик»; герой Мюссе мыслил шире, красивее, энергичнее, чем Грелу».[3]
Как характерное свидетельство эпохи, Горький включил «Ученика» в выходившую в начале тридцатых годов под его редакцией серию романов «История молодого человека XIX столетия».
С большой силой запечатлен в «Ученике» крах буржуазного индивидуализма. Грелу развенчивается как человек и как мыслитель. Все ухищрения Грелу оборачиваются в конечном счете против него самого. Он стремился возбудить чувство у Шарлотты, но сам влюбился в нее. Психолог, веривший в могущество рас судка, оказывается бессильным разобраться в своих же чувствах; он подчиняется инстинкту, действует под влиянием силы, чуждой его сознанию. Грелу прибегает к сложной психологической дипломатии, чтобы произвести впечатление на Шарлотту. Эта «недостойная и смешная работа профана в науке любви» оказалась совершенно ненужной: девушка полюбила его с первого взгляда.