Над моей головой перекликались, с грохотом топали по палубе матросы. Судно, похоже, скоро отчалит – где тогда, спрашивается, прятаться?
Под стеной, правда, плавает мусор, дерутся из-за отбросов птицы. Но пока я туда доплыву, кто-нибудь наверняка меня заметит…
Наверху заскрипел такелаж. Матросы ставили парус. Значит, надо срочно что-то делать.
И тут руль едва не вырвался из моих рук.
Я ухватился покрепче и поспешил окунуться с головой, пока меня не заметили. Когда терпеть стало невмоготу, приподнял голову и чуть не закашлялся от пены, попавшей в горло. Корабль быстро уходил. На краю пристани спиной ко мне стоял охранник. Вот и хорошо, можно дышать спокойно.
Форт приближался. Около него судно снова повернет, и я окажусь возле самой стены. Я терпеливо ждал, пока корма парусника приблизится к форту, чтобы нырнуть в последний раз.
Цепляясь за щели и упираясь ногами в камень, когда била волна, я двинулся вдоль стены и мало-помалу достиг того места, где над водой нависали орудийные стволы. Что теперь? Может, рискнуть и взобраться на крышу? Вся морская гладь в симпатичных пятнышках яхт и прогулочных яликов, но они далеко, а щели между каменными блоками кое-где достаточно широки, чтобы просунуть пальцы.
И я рискнул. Непросто карабкаться по отвесной стене, но у меня не было выбора. Дюйм за дюймом я поднимался все выше и наконец остановился между двумя амбразурами. Собираясь с силами, я приник к стене, из которой торчали, поблескивая, два жутких ствола. В десяти метрах под ногами о камень бились волны. Пока ни один парусник или ялик не приблизился к форту, но сколько это продлится?
– Дай-ка, Джим, огоньку.
От неожиданности я едва не сорвался. На меня пахнуло сигарным дымом. «Из амбразуры», – догадался я. Никто из орудийной прислуги не мог меня видеть, то, что здесь прозвучало мое имя, – случайность. Артиллеристы совсем рядом, они курят на боевом посту, что вряд ли поощряется начальством, и любуются океаном. Я затаил дыхание, целиком обратись в слух.
– Знаешь, дружище, этот новый капитан меня достал.
– Да, я тоже впервые вижу такого гада. Может, яду ему в кофе сыпануть?
– Свихнулся? Говорят, в одном полку за такое каждого десятого поставили к стенке.
– Да ты что, старик? Это же самый обычный старый кагал. Самые что ни на есть кагальи слухи. Как траханье – все про него говорят, но никто им толком не занимался…
– Тихо. Капитан идет!
В море упал окурок, послышался удаляющийся топот. Я полез наверх, перекатился на плоскую крышу форта. Морская птица недовольно уставилась на меня одним глазом, противно заорала и упорхнула. Я улегся в центре нагретой солнцем, загаженной пометом крыши; отсюда видны были только небо и вершина далекого холма. Меня могли заметить с воздуха, но не стоило особенно беспокоиться по этому поводу – за весь день я увидел только один самолет, пролетевший вдалеке. Я закрыл глаза и неожиданно уснул.