Соловьев не сомневался, что его привезли сюда убивать, но, как ни странно, эта мысль не вызывала особого беспокойства. Сергей ощущал удивительное безразличие к собственной судьбе, полную моральную опустошенность и отрешенность от внешнего мира.
— Чего уставились? — равнодушно спросил он. — Я в вашей власти! Убивайте, закапывайте в землю!
Бандиты неожиданно расхохотались.
— Ты, парень, плохо о нас думаешь, — весело сказал один из них, вероятно главарь. — Небось книжек начитался да фильмов дурацких насмотрелся!
Соловьев промолчал.
— Мы убьем тебя через неделю, — уже другим тоном продолжал бандит. — А сейчас последний раз поучим уму-разуму. Кстати, за то, что не обоссался, дополнительного штрафа назначать не станем. Сумма остается прежней!.. За дело, братва!
На Сергея обрушился град безжалостных ударов. Все вокруг закачалось и провалилось в темноту.
— Хорош! Не теряй голову! — Сухарь оттащил в сторону Репу, продолжающего увлеченно пинать бесчувственное тело. — Дорвался, сопляк! Лучше сними наручники!
— Ты вправду решил его валить через неделю? — тихо спросил Карась, пока Репа возился с замком.
— Конечно нет! — усмехнулся главарь. — На хрена он нам сдался! Не тот случай! Овчинка выделки не стоит! Кстати, парень мне чем-то симпатичен, а если меня не подводит чутье, то он… Ладно, поглядим! — оборвал сам себя Алик и обернулся к остальным: — По машинам, братва!
Океан вонючего дерьма захлестывал с головой. Сергей барахтался, захлебывался и отчаянно пытался выбраться на берег, но там, выпятив пузо, стоял Шабанов, который концом длинного шеста старательно спихивал обратно своего бывшего телохранителя. Бизнесмену сие занятие явно нравилось, и он гаденько повизгивал от удовольствия.
«Барский холуй! Вот тебе награда!.. Барский холуй, вот тебе награда… Благодарность… защита…» — монотонно повторял в ушах загробный голос. Внезапно тело Сергея пронзила дикая, ни с чем не сравнимая боль. Он истошно закричал. Послышалось бульканье, и на поверхности дерьма появилась отвратительная кривая рожа.
— Больно, да?! — участливо осведомилась она.
Соловьев заплакал.
— Тем, кого ты мордовал по приказу хозяина, тоже было больно! глумливо захохотало страшилище и нырнуло обратно.
— Тони, Сережа! Тони! Ты мне надоел, — верещал на берегу Шабанов. Лицо его постепенно видоизменялось, съеживалось, пока наконец не превратилось в натуральную свиную харю.
— Хрю-хрю-потоплю! Хрю-хрю-потоплю! — хрюкал коммерсант, усердно орудуя шестом.
— Хрен тебе, сволочь, — закричал из последних сил Сергей. — Скоро получишь свое!
Шабанов испугался, засуетился и, бросив шест, ринулся бежать со всех ног. Соловьев, задыхаясь, выкарабкался на берег.