Неожиданно для Линетты Бланш положила свою руку на рукав мистера Бишоффсхайма и сказала:
– Ты знаешь, Биш, Линетте нужны туалеты. Я не могу взять ее с собой в Булонский лес в таком виде.
– Нет… прошу вас… – начала было возражать Линетта, но Бланш сделала ей знак молчать.
– Я уже говорила вам, что Биш самый добрый, самый великодушный человек в мире, ведь так, mon cher ami?
– Ну конечно, – согласился мистер Бишоффсхайм. – Заказывай все, что хочешь, для малютки Линетты. Это меня не разорит!
– Ни одна другая женщина не посмеет это сделать, кроме меня, я не позволю, – с шутливой серьезностью погрозила ему пальчиком Бланш и подала ему руку. – Благодарю, Биш.
– Разве я тебе в чем-нибудь отказывал? – Он с нежностью посмотрел на нее и поднес руку к губам.
– Ни в чем! – ответила Бланш и как бы между прочим сказала: – Я видела изумительное колье у Оскара Массена.
– Мы взглянем на него вместе. – Мистер Бишоффсхайм снова поцеловал ее руку.
Они вышли из ресторана около половины третьего, а к четырем Линетта была уже обладательницей таких изысканных туалетов, о которых раньше не могла даже мечтать.
Бланш повезла Линетту к мадам Лаферьер на улицу Тэйбу, которая шила ей костюмы для сцены и на каждый день.
Мадам Лаферьер сразу же поняла, что от нее требуется.
– Мадемуазель так молода, она выглядит ребенком.
– Вот и я то же говорю, – сказала Бланш, – и мы должны одеть ее соответственно.
– Разумеется, – согласилась мадам Лаферьер.
Принесли самые различные материалы: кружево, газ, шелк, тюль, бахрому с блестками, напоминавшую золотой дождь, и цветы, которые были так искусно сделаны, что Линетта с трудом отличила их от живых.
Последняя мода, как объяснили неискушенной девушке, требовала всяких украшений. Годились и ленты, и тюлевые буфы, и оборки, но главное – цисты, бездна цветов: ландыши, розы, маргаритки, орхидеи. Однако Линетте такие платья не подойдут, решила мадам Лаферьер, ее платья должны быть простыми. Одно вечернее платье она предложила украсить подснежниками, в качестве отделки для другого она выбрала полураскрывшиеся бутоны роз.
Наконец Линетту почти что зашили в платье, приготовленное для кого-то еще. Была выбрана шляпа в тон, как по мановению волшебной палочки откуда-то появились длинные перчатки, сумочка и даже атласные туфельки, так непохожие на обычную практичную обувь, какую всегда носила Линетта.
Стоя перед зеркалом, Линетта с трудом узнавала себя. Неужели эта стройная девушка в шляпке с кружевами, как будто сплетенными пальцами фей, в дивном платье с пышным турнюром, тесно обтянутым лифом и с бантами над осиной талией – она? Отражение в зеркале казалось ей чужим.