– Ничего, ничего, – несколько церемонно сказал он, подавая ей руку, – слава Богу – все живы.
Он с уважением посмотрел на Настин рост, как бы сравнивая его со своим – все-таки он был немного короче.
– Двадцать седьмая квартира на каком этаже, не подскажете? – спросил человек, опять берясь за ручку захлопнувшейся двери.
– На восьмом, – автоматически ответила Кольцова, сбегая со ступенек, но тут же остановилась. – А вам там кто нужен?
– Кольцова Анастасия Максимовна, – несколько недовольно ответил человек, явно намекая, что внезапное столкновение у дверей не является поводом для таких бесцеремонных расспросов. – А в чем дело?
Настя картинно уперла руки в боки:
– Я – Кольцова. Что надо?
– Вы? – На лице человека было написано немалое изумление. – Вы – дома?
– А где я должна быть? – агрессивно наступала Настя.
– Ну вы же трубку не берете, я и решил, что вы в отъезде.
– И что вам тогда надо в моей квартире, раз я, по-вашему, в отъезде?
– Узнать у соседей, когда вы вернетесь. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Я правда не преступник.
– А кто?
– Последние пять минут, – он восхищенно глядел на Настю, – ваш поклонник. А вообще-то меня зовут – Найт.
10 марта, пятница
Дорин заехал за Леной в пока неоткрытый салон и увез домой почти силой. На ее слабые попытки объяснить, что вот здесь еще не доделано, а вот тут еще не закончено, а здесь надо дождаться, пока… – Андрей жестко взял ее под руку и мягко, как ребенка уговаривая, вывел и посадил в машину.
– Есть вещи, – назидательно говорил он по дороге, – ремонт, например, которые нельзя закончить, их можно только прекратить. До открытия еще шестьдесят семь часов – дай себе и ребенку передышку.
– Почему шестьдесят семь?
– Сейчас девять? До двенадцати осталось три часа. Плюс двое суток – это сорок восемь, плюс презентация в четыре – это еще шестнадцать. Итого шестьдесят семь.
Андреевская даже остановилась от удивления:
– Так это же очень много.
– И я то же говорю. Марш в машину и – отдыхать.
Она долго усаживалась, хотя сиденье было отодвинуто на максимум. Андрей не хотел сначала брать «Ауди», считал это лишней тратой, водить ведь приходилось ему и техпаспорт был выписан на него. Он, не подавая вида, довольно сильно комплексовал: очень богатая жена – а он мечтал ее обеспечивать и лелеять. Она абсолютно самостоятельный человек, а ему хотелось, чтобы к его мнению прислушивались.
Тут Лена, правда, была на высоте – ни одного серьезного решения она не принимала без советов мужа. Но, если быть честным, это был скорее «политес». Он иногда чувствовал, как ласково, чтобы не задеть и не обидеть, его подводят к нужному решению.