– Вам известно, что все плавсредства конфискуются?
Мне почудилось, что глаза мертвеца вновь открылись и смотрят на меня, но, безусловно, это был обман зрения.
– И кто ж их будет конфисковывать? – Жоэль попятился. – Ваша воровская шайка?
Остальные спасатели тоже обернулись, у того, что в берете, была в руках рация, я тоже попятился, Жоэль уже прыгнул в катер, один из спасателей схватил его за пояс, и Жоэль мигом выхватил из пластикового пакета большой пистолет. Спокойно, сказал он, катер не трогать, лучше разойдемся по-хорошему. Это напоминало комиксы жизни после атомной войны: пейзаж как на Диком Западе, и люди бьются насмерть из-за горючего или продуктов первой необходимости.
– Заводи, – заорал Жоэль, – заводи, живо! И поскольку тот тоже делал вид, будто тянет из кобуры свою пушку, он выстрелил поверх голов этих типой, а я нажал на газ, и мы рванули вперед.
Когда я выворачивал на середину реки, тот, что в берете, орал что-то в свою рацию, а другой уже раздевал мертвеца.
– Банда говнюков, – подытожил Жоэль, – вся шушера из Национального фронта[3] сюда подалась, вор на воре.
Катер Набрал скорость, мы мчались прямо посередине того, что раньше было рекой, а теперь разливалось повсюду. Может, мы в конце концов вообще уйдем на дно, как Атлантида – затерянный континент, мало-помалу погружающийся в волны. Над нашей головой с адским грохотом пронеслись самолеты, они иногда облетали город, хотя никто толком не знал, откуда они взялись и кто ими командует, это значило, что, несмотря ни на что, где-то еще сохранилась некая организация или действующая власть.
Самолеты описали полукруг, выполняя изящную мертвую петлю, и мы снова ощутили жаркое дыхание реакторов.
Крыша Трокадеро напоминала белую плоскую скалу, возносящуюся над темной кашей, я посоветовал держать курс на Эйфелеву башню.
– О боже, – почти закричал я, – о боже, это ужасно.
И в то же время, сам того не желая, я находил открывшийся перед нами кошмар более чем грандиозным, невероятным, – в одной из опор башни, запутавшись в металлических конструкциях, застряли десятки трупов на всех стадиях разложения, некоторые уже расклевали до костей вороны, и их пустые глазницы тупо пялились на нас, словно сгусток страха, выброшенный на поверхность волн. Совсем недавно на этом месте каждый день толпились тысячи туристов. Я попросил Жоэля проплыть мимо башни еще раз, это фантастическая картина, объяснил я, грандиозный сюжет – Утопленники Эйфелевой башни, я точно сделаю из этого потрясающее полотно.
Он не проявил особого волнения, со временем, хоть я ему и платил, мы почти сдружились, – во всяком случае, он рассказывал мне про свою жизнь, чем перебивался прежде и чего думает добиваться теперь. Я так подозреваю, ему было глубоко наплевать, что при виде нескольких мертвяков, распятых на Эйфелевой башне из-за разлива Сены, я испытываю трепет вдохновения.