Дагон[14] сегодня, среди нас.
– Я могу вас удовлетворить, – сказал я, и голос мой звучал громко и уверенно, – я сумею сделать вас плодоносными.
Я переводил взгляд с одной на другую, медленно, внимательно, я смогу вас наполнить, оплодотворить, браво, одобрил инкуб, они ощущают твои флюиды, твою власть, это хорошо. Во мне жило что-то, что не было мною, но чья дрожь и вздохи отдавались во мне, какая-то сила, прежде таившаяся, а ныне осмелившаяся выйти на свет. Скажи, я Бог? – спросил я, мне так казалось, я был прав? – и после минутной паузы услышал ответ, нет, не совсем, не сам Бог, а тот, кто был ему дорог и предал его.
– Я за, – решила безумная, – я за, но, когда мы забеременеем, мы его убьем.
Остальные шумно поддакнули, да-да-да-вва-ва, теперь им захотелось есть, и мы причалили к островку, одна из чокнутых вытащила из воды целую связку рыбы, бечевки были привязаны к корме челноков, Глэдис развела костер зажигалкой, осторожно вынув ее из пластикового кармашка, зажигалкой Бик, она чиркнула старательно, всего один раз, не больше, и мы поели, бедные грешные рыбари, затерянные на необъятной; разрушенной либо, во всяком случае, стремительно меняющейся планете, группа свихнутых и дебильных баб со своей наставницей и я, все еще в плену, с наручником, я сидел на Дне лодки и как мог защищался от солнца, оно начинало припекать, надо было сохранять хладнокровие, несмотря на эту историю с одержимостью; если прежде опасность и враг окружали меня со всех сторон, то теперь они были во мне, в том, что я, исходя из жизненного опыта, всегда считал своей сущностью, сокровенным я.
Рыба была восхитительная, зажаренная на камнях, с пряными травами, настоящий пир, я так облизывался, что еще больше захотел пить, мне протянули флягу, вода в реке была грязная, или радиоактивная, во всяком случае, от нее начинались жуткие колики и кожные болезни, мы все равно облученные, это ведь раз и готово, расхохоталась рыжая, в этом смысле мы уже давным-давно ничего не боимся, и я сказал себе: а ведь и я, наверное, облучился, и неслабо, и тут же понял, что больше не боюсь умереть или заболеть, что я уже по ту сторону, тем более что не знаю даже, существует ли смерть на самом деле; ты ошибаешься, опять взялся за дело голос, смерть – вещь абсолютно реальная, напрасно ты в это не веришь, и, словно отвечая ему, одна из девиц закричала: посмотрите на мертвецов, они как будто плавают; это вызвало бурное веселье, река несла трупы, а им было смешно, в конечном счете это скорее радовало, я тоже засмеялся: поглядите, вон тот, он похож на бегемота, мы сгибались пополам от хохота, откровенная буффонада – мертвецы, ныряющие в волнах, внезапно объединили нас, и мы стали заодно, но потом, ибо, к несчастью, все хорошее когда-нибудь кончается, это маленькое развлечение исчезло и пришлось опять начинать все сначала, перетрахать их всех по новой; честно говоря, я уже больше не мог, я прекрасно помнил, как по телевизору, когда-то давно, боже, как все это теперь далеко, показывали интервью с одним жокеем, он говорил: вы думаете, у меня не жизнь, а сказка? вы думаете, это приятно? а запахи, о запахах вы подумали, дрючить иностранцев, постоянно соприкасаться с, передками и задами, вы не представляете, какой это на самом деле ужас. Обрабатывая первую клиентку, я четко видел перед собой лицо этого типа, его усы, усталость во взгляде, да, так и было – усталый и немного пресыщенный, двадцать лет в Политехнической школе, сударь, один из столпов групповухи, сто семьдесят два порнофильма, выставки по всему миру, стареющий ебарь, с легким отвращением вспоминающий подробности былых связей, покончив с третьей, я решил сделать паузу и перебрался в лодку к Глэдис, думаю, мы с ней раскусили друг друга, как только стало можно, я сказал, подожди, нам надо поговорить, так ничего не получится, если вы хотите забеременеть, надо действовать рационально. Рационально и умело.