Им повезло, и они протиснулись в славный уголок, откуда могли видеть все, что происходит, не боясь быть замеченными в свою очередь мистером Пекснифом. Приятели попали как раз вовремя; ибо не успели они поздравить друг друга с удачей, как в отдалении послышался сильный шум, и все обратили свои взоры к воротам. Некоторые дамы уже приготовились махать носовыми платками; но оказалось, что криками "ура" по ошибке встретили отставшего учителя приютской школы, которого за это как следует обругали.
- Может быть, он взял с собой и Тома Пинча? - шепнул Мартин мистеру Тэпли.
- Не к чему его так баловать! Верно, сэр? - прошептал в ответ мистер Тэпли.
Обсуждать этот вопрос было уже некогда, потому что тем временем в воротах показались приютские дети в чистых холщовых костюмчиках, они шествовали попарно и так разбередили чувствительность всех присутствующих, которые не пожертвовали на них ни копейки, что многие начали проливать слезы. Затем вошло множество джентльменов с жезлами в руках и бантами на груди, роль которых в церемонии была не совсем ясна и которые наступали друг другу на ноги и довольно долго загораживали проход. За ними следовал мэр с олдерменами, окружавшими представителя джентльменских интересов, который шествовал, имея по правую руку великого мистера Пекснифа, знаменитого архитектора, и беседуя с ним запросто. Тут дамы замахали платками, джентльмены - шляпами, приютские дети запищали, а представитель джентльменских интересов раскланялся.
Когда тишина восстановилась, представитель джентльменских интересов потер руки, помотал головой и с приятностью огляделся по сторонам; впрочем, что бы ни сделал этот джентльмен, всегда находилась какая-нибудь дама, которая начинала восторженно махать платком. Когда он посмотрел на камень, дамы умилились: "Как грациозно!"; когда он заглянул в яму, они сказали: "С каким достоинством!"; когда он болтал с мэром, они твердили: "Как непринужденно!"; когда он сложил руки на груди, они воскликнули единогласно: "Как это пристало государственному деятелю!"
На мистера Пекснифа тоже смотрели во все глаза. Когда он беседовал с мэром, дамы восхищались: "Ах, право, какой учтивый человек!", а когда он положил руку на плечо каменщика, давая ему указания: "Как любезно он держится с низшими классами, - с таким человеком им, бедняжкам, и работа одно удовольствие!"
Но тут принесли серебряную лопаточку; и когда представитель джентльменских интересов, завернув рукава, проделал маленький фокус с известковым раствором, воздух сотрясся, так громко ему рукоплескали. Изумительно, с каким мастерством он это проделал. Никто не мог понять, где такой благовоспитанный джентльмен мог этому научиться.