Он постоянно сидел с распахнутой настежь дверью, чтобы слышать шаги входивших в дом и заворачивавших в квартиры нижних этажей. При виде прохожих на улице у него появлялись странные мысли, и иногда он говорил себе, глядя на человека, обратившего на себя его внимание какой-нибудь особенной чертой в одежде или внешности: "Я бы не удивился, если б это был он!" Но этого не случалось. И хотя Том в самом деле поворачивал обратно и шел следом за привлекшим его внимание незнакомцем, в странной уверенности, что тот идет в дом, откуда сам он только что вышел, это всегда кончалось одинаково: Том лишний раз убеждался, что ошибся.
Мистер Фипс скорее сгущал, чем рассеивал окружавший его мрак, ибо в первый же раз, когда Том зашел к нему получить, жалованье за неделю, он заметил:
- Да, между прочим, мистер Пинч, вам незачем об этом рассказывать, будьте так любезны!
Том подумал, что он собирается ему сообщить какую-то тайну, и потому стал уверять, что он ни в коем случае не проговорится и мистер Фипс может всецело положиться на него. Но так как мистер Фипс ответил только: "Очень хорошо" - и ничего больше, Том решил добиться от него объяснения.
- Совершенно незачем, - согласился Том. Мистер Фипс повторил:
- Очень хорошо.
- Вы хотели сказать... - намекнул Том.
- О боже мой, нет! - воскликнул Фипс. - Ровно ничего не хотел.
Однако, видя смущение Тома, он прибавил:
- Я хотел только пояснить, что вам незачем рассказывать кому-нибудь подробно о том, где вы работаете. Лучше не рассказывать.
- Я еще не имел удовольствия видеть своего патрона, - заметил Том, кладя в карман жалованье за неделю.
- Разве не видели? - сказал Фипс. - Да, впрочем, я полагаю, что не видели.
- Мне хотелось бы поблагодарить его и спросить, доволен ли он тем, что я уже сделал, - нерешительно выговорил Том.
- Совершенно правильно, - сказал Фипс, зевая. - Чрезвычайно похвально. Так и следует.
Том попробовал подойти к нему с другой стороны.
- Я скоро закончу работу с книгами, - сказал он. - Надеюсь, моя служба не ограничится этим, или я больше не понадоблюсь?
- О боже мой, что вы! - возразил Фипс. - Работы много, работы очень много! Идите осторожней: тут довольно темно.
И это было самое большее, чего Том сумел от него добиться. Так что тут было темно во всех смыслах, и если мистер Фипс говорил и в прямом и в переносном смысле, значит у него были на то основания.
Но тут подвернулось такое обстоятельство, что мысли Тома отвлеклись даже и от этой тайны, вернее разделились между нею и новым руслом, которое уже само по себе представляло целый Нил.