Все это, конечно, чепуха. Если у нее в гардеробной висят еще такие же платья, как это, никто не удивится его внезапному решению.
При мысли об этом взгляд его устремился вниз; он нахмурился, глядя на вызывающий туалет.
— У вас есть еще платья вроде этого?
Она сердито покосилась на него, потом на свое платье и спокойно расправила юбку.
— Что такого в этом платье, что оно вас так раздражает?
В ответ он только рявкнул:
— Оно слишком соблазнительно!
Она, кажется, очень удивилась.
— Вот как?
— Да! — Еще у себя в холле он понял, что платье производит ужасное впечатление, а освещенное множеством свечей оно оказалось еще хуже. Но самый дурной, самый головокружительный эффект оно производило теперь, здесь, в полумраке. Он заметил это еще в саду; это ее платье было виновато в его неумных словах. При слабом освещении платье заставляло ее кожу мерцать, словно ее обнаженные плечи и грудь были частью жемчужины, выступающей из пены морской. Манящие, ждущие, когда мужская рука объявится и схватит, возьмет, обнажит остальное, то, что скрывается под платьем…
Неудивительно, что он с трудом соображал.
— Оно… — Он сделал жест, пытаясь найти правильные слова, чтобы выбраться из этого дурацкого положения.
Она, опустив глаза, размышляла.
— Соблазнительное… но разве не так я должна выглядеть?
То, как она подняла голову и взглянула ему в глаза — прямо, откровенно, — заставило его задуматься о ее словах и о ней самой. Глаза его сразу сузились.
— Вы сами знаете. — Он шагнул к ней с угрожающим видом.
Она отпустила свою юбку и выпрямилась, но не отступила. Он остановился и сердито посмотрел на нее.
— Вы прекрасно знаете, какое впечатление производите на мужчин в этом платье.
В глазах ее плескался смех.
— Ну конечно. — Она склонила голову набок, словно пытаясь понять ход его мыслей. — А зачем же, по-вашему, я его надела?
Он издал сдавленный рык — отголосок рева, который он не позволил ей услышать. Он никогда не терял самообладания — если не считать этих дней с ней! Он покачал пальцем у нее перед носом.
— Если вы хотите, чтобы я на вас женился, вы больше не наденете это платье или что-либо подобное, пока я вам не позволю!
Она не опустила глаз. Она выпрямилась, сложила руки на груди…
— Ради Бога, не делайте этого! — Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как ее груди поднялись еще выше над оборкой, изображающей лиф.
— Я веду себя достаточно прилично.
Голос ее звучал отрывисто, отчетливо, едко.
Он рискнул чуточку приоткрыть глаза; его взгляд, как он и ожидал, замер на кремовых холмах, выставленных напоказ этим платьем, приводящим его в смятение. Соски, наверное, у самого…