Наклонив голову, он нашел ее губы, накрыл их своими — и все это без единой мысли в голове. Он обхватил ее стан, и руки его были не в силах ее отпустить. Их губы слились, и непреодолимое влечение заставило ее прижаться к нему еще теснее.
Она раскрыла губы, и он тоже.
Позволив своим рукам скользить по роскошному шелку, по выпуклостям, которые скрывались под тканью, он привлек ее к себе, так что ее мягкость слилась с его крепким телом. Он втянул в себя ее дыхание, потом выдохнул его, взял ее губы медленно, старательно.
Она не испытывала ни малейшего смущения, совершая этот их все более откровенный обмен — ее язык с женской пылкостью смело встретился с его языком, и пылкость эта была странно соблазнительной. Зовущей. Словно она одна могла предложить ему нечто такое, с чем его опытные чувства никогда еще не встречались.
Словно она была в этом уверена, знала это наверняка и несомненно.
Ее тело было податливым, но дрожало в его объятиях; не пассивное, но все же ограниченное в своих возможностях — ограниченное только отсутствием опыта. Он чувствовал по ее губам, по ее ответной реакции беспредельную жажду наслаждения, которое может дать поцелуй. Жажду, как это уже было, дальнейших восторгов.
К этому он уже был подготовлен — здесь-то он и провел свою оборонительную линию. Эта женщина станет его женой; ничто — никакое искушение — не в состоянии заставить его забыть об этом.
Однако опыт опытом, но рассудок взывал к осторожности. В этой сфере он был не более опытен, чем она, и его потери могут оказаться значительнее.
Жадно отвечая на его поцелуи, Амелия не думала о победах или потерях; она требовала поцелуя просто потому, что это было наслаждение и ей хотелось вновь испытать его. Кружащий голову восторг, вызванный поцелуем, от которого все ее тело с головы до пят охватил огонь.
Второй поцелуй вполне соответствовал ее ожиданиям. Люк, кажется, смирился с тем, что она так близко. И она затрепетала, ощущая, как его крепкие мышцы прижимаются к ее груди и бедрам, как его руки обнимают ее плечи и спину. Ей страшно хотелось прижаться к нему как можно сильнее.
Он даже и не попытался ограничиться легким касанием, чего она опасалась. Было ясно, что он наслаждается их ласками, и наслаждается ничуть не меньше, чем она.
Что же дальше? Эта мысль всплыла у нее в голове, и она ухватилась за нее. У нее перехватило дыхание, и она поцеловала его со страстной пылкостью, чтобы не дать ему опомниться, чтобы прижаться к нему теснее, припасть к нему, расплющив свои груди о его торс.
И эта близость высвободила так долго подавляемую жажду, которая нарастала в ее груди; она слегка пошевелилась, чтобы усилить эти ощущения. Его объятия стали крепче. Он поцеловал ее еще раз — с большим огнем, с обещанием страсти. Она изумилась, почувствовав, что его руки отпустили ее, скользнули… И вдруг она поняла, чего жаждет, чего ждет от него.