— Так что же с ним надо было сделать? — спросил Корот.
— Группа Ватары использовала его атомный реактор для того, чтобы произвести небольшой термоядерный взрыв.
Он был зарегистрирован на трети поверхности Луны и, кроме наших ракет, туда слетелась целая стая других с разных сторон. Однако чаще всего пытались протаранить базу вездеходом и таким образом проникнуть внутрь. Это не всем удавалось, но уже само подобное решение мы считали достаточным. Остается еще одна группа, группа нулевых решений. К ней относятся те, в которых не содержится ничего конструктивного. В том числе и ваше. Сожалею, но комиссия считает, что вы не сдали экзамена.
— Случись это с вами в действительности, вы бы не остались в живых, — добавил Ив.
— Таким образом, вы не получите дипломов об окончании Академии космонавтики. Мы направляем вас для дальнейшей практики на спутники Юпитера…
— И там… опять экзамен?
— Да. И надеюсь, на этот раз ваше решение не будет нулевым. В противном случае вы никогда не станете космонавтами! В космосе вообще нельзя ошибаться. Каждая ошибка — последняя. На экзамене еще можно ошибиться раз. Один раз.
— …Он прилетел со звезд… и даже ни разу не облетел вокруг планеты, как это делают наши земные космолеты… Радары спутника зарегистрировали его секунд за десять до посадки на Ганимеде, когда он уже был совсем рядом…
— Но, профессор… — выкрикнул кто-то из последних рядов аудитории, а в первых рядах начали шептаться так, что было прекрасно слышно на кафедре, — Знаю, знаю… Вы мне не верите…
Торен подошел к рычагам управления видеотронными экранами, облокотился на пульт.
— Не верите, потому что радиус действия наших радаров составляет пятьдесят миллионов километров… а за десять секунд можно пройти не более трех миллионов километров…
— Это доказал еще Эйнштейн… — проговорил кто-то за моей спиной.
Я оглянулся.
— Ты совершенно прав, коллега, — Торен взглянул на светловолосого паренька, сидевшего на два ряда дальше меня. — Прав… но ты забываешь об эффекте Допплера… Радар мог засечь корабль тогда, когда его скорость в направлении пятого спутника уменьшилась настолько, что частота отраженных импульсов оказалась в пределах полосы приема.
Теперь заговорили все.
— Да, да… — повысил голос Торен, — он летел с околосветовой скоростью…
— И на такой скорости столкнулся с Ганимедом? — спросил кто-то из зала.
— Во всяком случае, не сбавил скорости до последнего момента — это мы знаем точно.
— Значит, он сгорел?
— Вернее, взорвался…
— Он не взорвался… вот почему мы и утверждаем, что это космический корабль, а не межзвездный болид.