— Ничего б не произошло, потому что люди бы привыкли, ответил Дон, продолжая глядеть на экран.
— Ты думаешь, что можно привыкнуть к зеленым лицам и говорить: «Ах, как ты чудесно позеленела» или «Ты так невинно зеленеешь»?
— Наверняка.
— Хм… я бы, пожалуй, не привык…
— А к пустыне ты привык?
Джесс зло взглянул на Дона. Они никогда не говорили о пустыне. Она и так всегда была рядом. Всегда. Иногда он думал, что пустыня даже ночью не дает забыть о себе, проникая сквозь входные шлюзы. Он не любил пустыню, и Дон знал об этом.
— Может, все-таки выключишь видеотрон и послушаешь Централь, — сказал он Дону и отвернулся от экрана.
— Выключу, но сначала послушаю прогноз погоды для Европы. Не хочется попасть под дождь, когда прилетишь…
— Мать придет и принесет тебе на космодром плащ.
— Придет с Мэй и принесет плащ, — согласился Дон.
— А я промокну… — проворчал Джесс.
— Не любишь дождя?
— Люблю, когда сижу дома и смотрю в окно.
— Значит, тебе надо оставаться на Марсе. Здесь никогда не бывает дождей.
«Что это с ним сегодня? — подумал Джесс. — Ведь не он, а я напоролся на скалу, и вообще он ушел дальше».
— Да, но зато здесь песок, красный песок, а это еще хуже, — заметил он. — Видишь, песок лезет всюду: за воротник и в ботинки. Даже на зубах скрипит. Куда уж хуже! А дожди рано или поздно прекращаются.
— Но в Европе в ближайшую неделю не будет дождя, — сказал Дон и выключил видеотрон.
Потом они настроились на Централь. Она подавала странный, прерывистый сигнал, словно кто-то кидал камушки натуго натянутый барабан. Ее передающие автоматы были немного разрегулированы, и сигнал блуждал по нескольким делениям шкалы, каждый раз чуть-чуть сдвигаясь. Сегодня он был точно на метке. Джесс сказал в микрофон: «На приеме», и теперь оба ждали, пока там соберутся ответить.
Джесс смотрел на мерцающий в темноте указатель настройки и раздумывал, получил ли его отец сообщение о том, что он возвращается. В полдень лаборант постучится к нему в кабинет: «Вам телеграмма с Марса». Отец, конечно, сидит за письменным столом в сером, немного тесном пиджаке, массивный, квадратный, слишком большой для своего кабинета. «Тебе надо было стать лесорубом, а не физиком», — всегда смеялась мать. Джесс попытался на минуту представить себе отца лесорубом, но это ему не удалось. Впрочем, в качестве физика отец был на своем месте. Джесс тоже должен был стать физиком, но не стал… а жаль.
— Жаль, что я не стал физиком, — сказал он.
— А ты хотел?
— Не я хотел, а отец.
— А ты?
— Я хотел стать космонавтом.
— Поздравляю, — сказал Дон. — А я хотел быть пилотом. Но ничего из этого не вышло. Когда я подрос, самолетами уже управляли автоматы, к тому же они были получше, чем эти передатчики на нашей проклятой Централи…