Мы перешли в большую комнату, обставленную проще. Я выпил немного шерри, и Анжела последовала моему примеру. Как ни удивительно, фрау Дункельман резко изменила свое отношение к Анжеле, стала к ней обращаться более дружелюбно. Возможно, потому что Анжела призналась, что знакома со мной только два дня. Она спросила у Анжелы, читала ли она мои книги, и услышала в ответ:
– До конца я не осилила ни одной.
Анна шутливо погрозила ей пальцем и серьезно сказала, чтобы она прочла все мои книги очень внимательно. Теперь Анжела была принята в ее группу как студентка, обязанная выслушивать ее наставления. Клаус сидел в углу, потягивая тоник и не предпринимая даже попытки вмешаться в нашу беседу.
– Ему пить нельзя – вино делает его сентиментальным, – прокомментировала Анна Дункельман.
Когда Анна прервала свой монолог, чтобы выпить очередную порцию виски, я попросил Клауса рассказать мне о Кернере. Он быстро ответил:
– Я бы не советовал вам связываться с ним. Он просто шарлатан.
– Ты не совсем справедлив к нему, дорогой, – уточнила его жена. – Я согласна, что он превратился в шарлатана. Но он не всегда был таким.
Анна обратилась ко мне:
– Вы что-нибудь знаете о Райхе?
– Не очень много.
– Он был великим психологом – таким же великим, как Фрейд. Он считал, что здоровое общество можно создать только тогда, когда люди избавятся от сексуальных комплексов и запретов.
– Это похоже на Фрейда.
– Конечно. Его основные идеи совпадают с воззрениями Фрейда. Райх внес очень большой вклад в лечение неврозов. Он полагал, что подавление сексуального влечения образует своего рода панцирь над личностью, как у черепахи, понимаете? – Она скорчила страшную гримасу и сделала движение руками, как бы показывая панцирную пластинку. Она указала на своего мужа. – Когда я впервые встретила его, у него лицо было похоже на маску – все мышцы были напряжены. Его необходимо было научить совершенно расслабляться… полюбить свои гениталии.
Анжела вздрогнула от бесстыдства Анны Дункельман. Я осторожно спросил:
– Каким образом?
– Нужно быть открытым и честным в отношении их сексуальных функций. Мы посещали группы сексуальной терапии в Стокгольме. Мы там обычно сидели без брюк или юбок, дискутировали, обсуждали разные проблемы, пили кофе, а мужчины играли со своими гениталиями, как дети. Это было чудесно!
Клаус сказал:
– Анна обычно сидела рядом со мной и мастурбировала меня, пока мы обсуждали разные проблемы. Я почувствовал огромное облегчение, когда научился не стыдиться играть со своими гениталиями. Когда я был маленьким, моя няня часто била меня за то, что я трогаю руками свой пенис. Райх утверждает, что пенис – точно такой же инструмент социального общения, как язык или руки.