Тон описания этого инцидента создает впечатление, что Эсмонд был уже искусным Казановой, который не полагается только на случай. Но последующие события свидетельствовали о том, что это далеко не так. Казанова устал бы от девушки еще до того, как расстаться с ней. Эсмонд решил, что любит Дельфину и обязан на ней жениться. Конечно же, он устыдился того метода, к которому прибегнул, чтобы преодолеть ее сопротивление. Он безусловно осознавал ту душевную травму, которую нанесет ей, если ослабит внимание к ней после того, что произошло между ними. Она уже устыдилась того, что он был свидетелем ее сексуального возбуждения, а еще больше ей было стыдно, что он воспользовался ее слабостью. Если бы он покинул ее после соблазнения, это нанесло бы ей удар, которого она не заслуживала. Эсмонд решил доказать, что он не способен так поступить. Оставшись наедине с ней – после того, как Миноу и Шон ушли из амбара – он сказал ей, что теперь они обручены. Той же ночью, когда Миноу попыталась открыть дверь в его комнату, она убедилась, что дверь заперта изнутри. На следующее утро он нашел ее сам и сказал, что он теперь обручен, и с этого момента они перестали быть любовниками. Казалось, она приняла его слова с философской рассудительностью и даже сочувствием и посоветовала ему пока держать свою помолвку с Дельфиной втайне от отца. Он внял ее совету. Но Дельфина оказалась менее выдержанной, она выдала их секрет Джудит, что было в высшей степени неблагоразумно. Джудит явно нравилась Дельфина, и при других обстоятельствах она была бы рада иметь такую родственницу. Но Дельфина была католичкой, а Донелли – протестантами. Это было самое серьезное препятствие, так как в Ирландии католик – всегда пария. Ирландское дворянство было сплошь протестантами, католики находились в социальной изоляции, считались отбросами общества. Правда, Дельфина была дочерью французского аристократа, но это обстоятельство не играло никакой роли в Ирландии. Джудит прямо сказала Дельфине об этом, последовали слезы и долгие объяснения. Эсмонд почувствовал, что совершил ошибку. Ему было совершенно безразлично, перейдет ли Дельфина в протестантство, или он станет католиком, или оба они будут буддистами. Он хотел на ней жениться, потому что она нуждалась в его любви и защите, и еще потому, что соблазнение ее принесло ему много радости и наслаждения. Теперь же, когда они были «обручены», она отказывалась наотрез пойти с ним снова в амбар. Он иронически замечает в своем дневнике, что они были бы намного счастливей, если бы он даже не упомянул о женитьбе.