Рыцарский дух у Буденного сочетался с трезвым расчетом. Он был одним из немногих военных высшего ранга, кому посчастливилось избежать репрессий 1937–1941 годов.
И дело здесь, вероятно, объясняется не только его твердой поддержкой Сталина (Тухачевский тоже никогда против Сталина не выступал и его меры по подготовке к большой войне безоговорочно поддерживал). Неменьшую роль сыграло то, что Семену Михайловичу удалось подать себя Иосифу Виссарионовичу как человека недалекого, политических амбиций не имеющего и на роль нового Бонапарта никак не годящегося. Благодаря этому он и уцелел. Очевидно, еще в годы Гражданской войны Буденный понял, что при большевиках лезть в политику смертельно опасно. И великолепно сыграл роль лихого рубаки, который за советскую власть и лично товарища Сталина снесет любую голову. Потом, после Великой Отечественной, он так же умело принял облик живой легенды, воплотившей дух «той единственной гражданской». Его привечали все сменявшиеся в Советской стране правители, от Ленина до Брежнева. Всем он оказался нужен, ни при одном из них не попал в опалу. Так что по-своему Семен Михайлович оказался совсем неплохим политиком, хотя на лавры Наполеона никогда, разумеется, не претендовал – ни на поле брани, ни в политических ристалищах.
В то же время только революция 1917 года и советская власть вознесли Буденного к маршальским высотам. Не будь революции, сын крестьянина из донских иногородних в своей карьере дальше вахмистра никогда бы не продвинулся, хотя бы по причине весьма скромного образования. Если бы повезло, Семен Михайлович скопил денег и, выйдя в отставку, открыл небольшой конный завод, при котором и зажил бы себе в достатке, но не в славе. Исторической личностью его сделали революция и большевики. Безусловно, время сделало Буденного. Но Семен Михайлович и сам формировал историческое время – не только в Гражданскую войну, но и после нее.
В этой книге я постараюсь рассказать как можно правдивее и об исторических деяниях Семена Михайловича Буденного, о частной жизни маршала и о гранях его личности – как светлых, так и темных. Удалось ли это – судить читателю.
Глава первая
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ
В Гражданскую войну в советских газетах Буденного называли «первой саблей молодой республики, преданным сыном коммуны». Белые именовали его «красным Мюратом», в честь храброго командира наполеоновской кавалерии, поляки – «советским Макензеном» по имени немецкого генерала, прорвавшего русский фронт в Галиции в 1915 году столь же стремительно, как ворвалась в Польшу Первая конная армия пять лет спустя. Во всех этих определениях что-то есть, но ни одно из них нельзя считать полным. Буденный – это Буденный, сын своей эпохи и своей родины, «батюшки тихого Дона».