Подобно многим другим, кому приходится исполнять не самые приятные обязанности, водитель фургона и его напарник относились к своей работе с философским спокойствием и нисколько не драматизировали свою роль в механизме так называемого процветающего общества. О делах службы толковали преимущественно между собой, ибо давно убедились, что большинство слушателей воспринимает эту тему весьма и весьма негативно, особенно когда соберутся веселые собутыльники или подруги жизни пригласят одна другую на чашку кофе.
С сотрудниками полиции они общались каждый день, однако все больше с рядовыми.
Так что внимание комиссара полиции, который к тому же удосужился сам прийти, было для них даже отчасти лестным.
Тот, который побойчее, вытер губы рукой и сказал:
— Ну как же, помню. Бергсгатан — точно?
— Совершенно верно.
— Вот только фамилия мне ничего не говорит. Как вы сказали — Скат?
— Свярд.
— Мимо. Нам ведь фамилии ни к чему.
— Понятно.
— К тому же это было в воскресенье, а по воскресеньям нам особенно жарко приходится.
— Ну а полицейского, которого я назвал, не помните? Кеннет Квастму?
— Мимо. Фамилии для меня звук пустой. А вообщето фараон там стоял, все наблюдал за нами.
— Это когда вы тело забирали?
— Вово, когда забирали, — кивнул собеседник Мартина Бека. — Мы еще решили, что этот, видно, матерый.
— В каком смысле?
— Так ведь фараоны бывают двух родов. Одних тошнит, другим хоть бы хны. Этот даже нос не зажал.
— Значит, он стоял там все время?
— Ну да, я же говорю. Небось следил, насколько добросовестно мы исполняем свои обязанности…
Его товарищ усмехнулся и хлебнул пива.
— Еще один вопрос, последний.
— Валяйте.
— Когда вы поднимали тело, ничего не заметили? Под ним ничего не лежало?
— А что там могло лежать?
— Пистолет, скажем. Или револьвер.
— Пистолет или револьвер. — Водитель засмеялся. — Кстати, в чем разница?
— У револьвера вращающийся барабан.
— А, это такой шпалер, как у ковбоев в кино?
— Совершенно верно. Но дело не в этом, мне важно знать вообще, не было ли на полу под покойником какогонибудь оружия.
— Видите ли, комиссар, этот клиент был не первой свежести.
— Не первой свежести?
— Ну да, он месяца два пролежал.
Мартин Бек кивнул.
— Мы перенесли его на полиэтилен, и, пока я запаивал края, Арне собрал с пола червей. У нас для них есть особый пакет с какойто дрянью, от которой им сразу каюк.
— Ну?
— Ну так если бы Арне вместе с червями попался шпалер, уж наверно он бы заметил! Верно, Арне?
Арне кивнул и захихикал, но подавился пивом и закашлялся.
— Как пить дать, заметил бы, — вымолвил он наконец.