Андрей потянулся к кобуре, достал пистолет и осторожно взвел курок.
– Жо-ра! Иди-ка сюда, – позвал он.
Старицкий слишком хорошо знал Нелюбина. Так друг Мишка мог звать его только в исключительных случаях. Георгий оглянулся и увидел направленное ему в грудь дуло «браунинга».
– Ты что, свихнулся? – нахмурился Старицкий.
– Выходи из воды, – зловеще проговорил Андрей.
– Шутишь? – натянуто улыбнулся Георгий.
Рябинин посмотрел другу в глаза и понял, что последняя надежда на ошибку рухнула: «Он, гад, Гимназист и есть!»
– На берег, быстро! – в голосе Андрея зазвенел металл. – Руки!.. Выше!
– Миш, «браунинг» – опасная игрушка! – нервно хохотнул Старицкий.
– Ежели не хочешь получить пулю, как твой приятель Фрол, выходи.
Георгий побледнел, в глазах блеснули злобные искорки.
– Ты о чем, Миша? – прошептал он.
Андрей залился долгим истеричным смехом:
– Боже мой! Наказание какое-то! Самый страшный налетчик губернии, легендарный Гимназист, неуловимый Черный Поручик, он же – Юрий Немов, он же – бывший партизан, бывший корниловец, геройский офицер-разведчик, нэпман-хлеботорговец – мой друг детства, верный друг навеки, Георгий Старицкий! Стоять, сволочь!!!
Он утер слезы с лица и взял себя в руки.
– Стреляю я прекрасно. А уж с пяти шагов – в десятку. Не будешь слушаться – вмиг отправлю к Фролу на свиданье.
Георгий покачал головой:
– Так стреляй, Миша. Лучше принять смерть от тебя, чем от других.
Рябинин сунул пистолет в карман.
– Не для того я тебя, мерзавца, на германском фронте тащил три версты раненого, чтобы вот так, как собаку, кончать.
– Тем паче, – подходя к лодке, сказал Старицкий. – У тебя есть право. Как и право работника органов.
– Для тебя я – не работник ГПУ! – отрезал Андрей. – Ты хоть понимаешь, что произошло?
Георгий сел на борт лодки:
– Я знал о том, что между нами будет размолвка, с того момента, как ты перешел служить легавым. Помнишь наш последний разговор? Мне давно пора было убираться из города…
– Одевай штаны и пойдем-ка в тень, – выбираясь из лодки, бросил Рябинин.
– А здесь что, неудобно? – хмыкнул Старицкий. – Боишься тузик кровью запачкать?
– Хочу услышать историю чудесного превращения боевого офицера в бандита.
* * *
– С чего прикажете начать, Андрей Николаевич? – покусывая сухую былинку, спросил Георгий.
– Михаил, – поправил Нелюбин. – Мы расстались в январе восемнадцатого в Петрограде, так вот и поведай о том, что случилось дальше.
– Душу заставляешь бередить? – Старицкий опустил голову.
– Переживешь. Ты же – легенда. И нашего двора, и 4-го Ударного, и преступного мира.
Георгий пристально посмотрел ему в глаза: