– Змей никому ничего не должен, – отрезал Мишка. – Спросите любого. И сознательности вашей у меня нет, потому как я отсталый.
– Не горячитесь, прошу вас, – примирительно улыбнулся Меллер.
– Подожди-ка, Наум, – вступил в разговор Андрей. – Ты кипятишься не меньше Михаила. Позволь, я попытаюсь объяснить его позицию. Миша в беспризорной среде – авторитетнейшая личность, на улице его индивидуальные способности развиваются без стороннего воздействия и ограничений (а он, скажу тебе честно, – человек очень интересный и оригинальный). Михаил опасается, что в детдоме он потеряется, станет похожим на других. Прав я, а, товарищ Змей?
– Прав, натурально! – подтвердил Мишка.
– Минуточку-минуточку, – Меллер постучал себя пальцем по лбу. – Значит, Михаил считает, будто в детдоме слишком формально и обобщенно подходят к воспитанию?
– А че, не так, что ли? – хмыкнул Змей. – Утром – учеба, потом – кружки дурацкие, сборы пионерские… Знаю, бывали мы там.
– А как же вы хотели? – удивленно поднял брови Меллер.
– Черт его знает, – просто ответил Змей. – Я не губком, чтоб все знать. А только до революции ребятня делала кто что хотел: одни играли, другие дрались, я вот с отцом модели кораблей старинных сооружал.
– Ага, мне ясно, – тряхнул чубом Меллер. – Вы за свободный подход к воспитанию, без активного вмешательства государства. Однако растолкуйте, как же при этом воспитывать детей в духе коммунизма? Это, скажу я вам, работа кропотливая, и без системности здесь не обойдешься!
Змей пожал плечами и вновь взялся за эклеры. Так и не дождавшись ответа, Наум собрался с мыслями и вернулся к разговору:
– Следующий вопрос, самый щекотливый. О преступности, – он робко взглянул на Змея. – Можно?
Мишка одобрительно моргнул глазами и потянулся к чайнику.
– Не секрет, что беспризорники совершают много мелких преступлений: воруют, мошенничают, обирают домашних детей. Понятно, что это – способ существования, однако есть еще один момент – контакты со взрослыми преступниками. Что скажете, Михаил?
– Тут задачка посложнее будет, – нахмурился Змей. – Урки – они все разные. Законный варнак – тот со шкетами [24] и не свяжется, а какой-нибудь Филипп [25] паршивый, тот, глядишь, тузом корячится [26]. Мне не по нутру, когда мальцов заставляют на дядю гондобить. Бывает, подобьют братву на дело, те носятся как угорелые, а при расходе [27] получают грош на нос да перехонку [28] в придачу.
Меллер далеко не все понял из тирады Змея, но предпочел не спрашивать перевода и только уточнил:
– Выходит, обманывают вас воры?
– Случается, – поморщился Змей. – Шкетня – она ведь безмозглая, потому как неопытная и малолетняя, а воры – они хитрые.