– Добрый какой! – ухмыльнулся Ярес. – Бомж свалочный, а гостя приютил, угостил…
Бандиты загоготали.
– О чем говорили? – прервав общее веселье, грубо крикнул начальник службы безопасности. – Что он про себя рассказывал?! Отвечай, быстро!
– Ничего, – торопливо отозвался Михалыч. – О жизни говорили. А-а-а! А-а-а-а-а!
Битый перестарался, выгнул пленника слишком сильно. Что-то хрустнуло в спине, Михалыч задергался. Бандит выпустил его руки, и бомж упал на землю. Он больше не кричал, пальцы скребли землю, оставляя борозды в мягком грунте.
– Болван! – рыкнул на подручного Ярес. – Надо было аккуратнее!
Громила виновато отступил назад. Начальник службы безопасности присел на корточки рядом с бомжем, дернул за волосы, приподнимая голову.
– Куда ушел гость? Куда направился?
Михалыч смотрел на мучителя. Казалось, он не понимал, о чем его спрашивают. Просто не улавливал смысла произнесенных слов.
– Черт! – ругнулся Ярес. – Подыхает… Давай, в оборот его снова! Еще раз, только медленно!
Несчастного бросили на землю, нога Битого уперлась в крестец, руки потащили назад.
Обитатель свалки хрипел и задыхался, изо рта толчками текла кровь, но Ярес сидел возле жертвы, внимательно глядя ей в глаза. Без конца повторял один и тот же вопрос:
– Куда ушел гость, какие у него планы?
И умиравший не выдержал.
– На станцию! – выдохнул он, превозмогая страшную боль.
Ему показалось: вот сейчас он скажет все, и боль отступит. Придут покой, тишина. Это будет счастье…
– На станцию! Там! Дальше! Шиномонтаж! Большегрузы… Ушел…
Ярес выпрямился, махнул рукой, подавая знак Битому. Пленника отпустили, и страдалец упал на землю, замер неподвижно.
– Карту! – потребовал начальник службы безопасности проекта «Ноев ковчег».
Плотный лист бумаги развернули так, чтоб рассматривать его в свете автомобильных фар.
– Кажется, здесь! – Битый ткнул пальцем в нужную точку. – Там фуры ночуют. Стоянка для отдыха и шиномонтаж. Зуб даю, сам туда как-то заезжал.
– Понял! – обрадовался Ярес. Вновь опустился на корточки возле пленника. – Он точно туда ушел? Не врешь, чмо свалочное?
Михалыч уже не мог говорить. Только слабо подвигал головой. Обозначил движение, словно пытаясь объяснить: нет, не вру.
– Ладно, тогда помучаешься в последний раз, – оскалился Ярес. И вдруг спросил: – Ты ведь собачек ешь?
Умиравший плохо понимал, что хочет страшный человек. Знал лишь одно: надо четко и быстро отвечать на вопросы. «Да…» – едва заметно шевельнулись губы.
– Сегодня наоборот получится, – Ярес засмеялся над собственной шуткой. – Раньше ты собачками обедал. Теперь они тобой закусят.