Да, некрепкий. «Потому что крепкий чай портит цвет лица», – смущаясь, ответила девушка на немой вопрос. Это было трогательно и забавно. Алена показалась открытой, по-детски беззащитной. Совсем не такой, как те, кто работал у Сергея до нее.
Когда сидела, грея длинные тонкие пальцы о горячую чашку, Поздняков понял: эта женщина будет принадлежать ему. Узнав, что принята, Алена посмотрела на него по-другому: внимательно, с опаской. Показалось: хотела проникнуть в душу. Поняла, о чем думает Поздняков, что хочет от нее. И – догадавшись обо всем, – изучала, пыталась понять: ждать ли от директора какой-то агрессии, прямого откровенного давления? И, словно почувствовав – от Сергея не исходит угрозы, успокоилась.
Потом они сблизились. Не сразу, много позже – сам медлил. Почему-то с Аленой не смог поступить так, как с другими, до нее. Словно в этом было нечто большее, нежели простое влечение мужчины к женщине…
Белая вьюга взметнула в воздух миллионы снежинок, горячим потоком толкнула в лицо. Сергей опустил веки, покачал головой.
Аленка прощала ему. Прощала многое. Она ведь не была ни официальной женой, ни даже гражданской. Поздняков никогда не предлагал ей чего-то подобного, и в голову не приходило… Она терпела. Все прощала. Даже «уик-энды» у Сашки Рудакова… Кажется, любила по-настоящему? Дурак! Даже не успел спросить… Может, самое важное, что сделал в жизни, – добился настоящей любви женщины. Настоящей. Такой, какая в сказках. Но разве теперь узнаешь?
Сергей не плакал. Бережно положил огромный букет алых роз – любимых цветов Алены – к подножию креста. Зачем-то провел ладонью по холмику…
Цветы цвета крови.
…А больше ведь никто его не любил. Кому он нужен, волк-одиночка, выросший в детдоме? Человек, не знавший ни своих родителей, ни тепла, ни ласки, не умевший создавать уют, дарить тепло…
Белая метель не отвечала на его вопросы. Только закручивалась в столб над крестом. И Сергей вдруг припомнил историю, прочитанную в книге Ангела.
«Дети подрастут, для них наступит другая пора. Кто-то подарит им свое сердце – самое хрупкое, что бывает на свете. Может, полученные уроки помогут обращаться с бесценным даром бережнее, чем со стеклянными игрушками?»
Поздняков поднялся на ноги. Побрел к выходу с кладбища, низко опустив голову. Алена доверила ему собственное сердце, а он остался слеп и жесток. Просто не умел… Нет, не умел обращаться с бесценным даром. Просто рядом, когда был ребенком, не оказалось мудреца, который научил бы беречь хрупкие игрушки…
Оказывается, он по-настоящему полюбил женщину только тогда, когда потерял ее. Понимание пришло слишком поздно. Теперь ему не в силах помочь никакой Ангел.