– Принцесса – его невеста, – продолжал самозабвенно сочинять Ниранд. – Вот мы и собираемся помочь нашему другу с ней встретиться.
– Неужели кто-то осмелился соперничать с верховным магом?! – Осознание причастности к личной жизни избранного наполнило душу парнишки гордостью.
– Есть силы, которые не хотят нашего союза. И эти силы очень могущественные, – загадочно произнес Югон. Друзья вынудили его играть по чужим правилам, и сейчас он осторожно подбирал слова, чтобы сказать правду и при этом не подвести сочинителей. – Надеюсь, ты не откажешь мне в помощи?
– Я?.. Ой! Арлангур сделает все, что сумеет. – Лицо юноши покрылось краской от смущения. – Что нужно делать?
– Придет время, и я все тебе расскажу, – пообещал седой волшебник. – Пока же держись рядом с нами. Поверь: наступит час, когда никто, кроме тебя, не сможет нам помочь.
Югон произнес это с несвойственной ему грустью, и Арлангур невольно проникся сочувствием. «Страдает, – подумал сын охотника. – Наверное, сильно любит». Юноша вновь вспомнил красотку с площади. «Сначала я помогу Югону, а потом попрошу его помочь мне наладить отношения с Терной. К словам принцессы любая девушка прислушается», – подумал Арлангур. Надежда встретиться с красавицей из Шроцгена заставила сердце биться сильнее.
В дверь постучали. На пороге стоял Рандиг.
– Это за мной, – поднялся Арлангур. – Мы собираемся потренироваться во внутреннем дворе замка.
– Хорошо, иди. Только за ворота не выходите! И о нашем разговоре – ни слова.
– Угу, – кивнул сын Зарлатонга, и подростки выбежали в коридор.
– Ну что, довольны? – повернулся седой волшебник к двум ухмыляющимся физиономиям. – Без меня меня женили? А я, между прочим, невесту даже в глаза не видел!
– Пока речь шла лишь о помолвке, – вывернулся Ниранд. – А для этого не всегда нужна личная встреча.
– Спасибо. Ты меня здорово утешил, – с чувством поблагодарил «жених».
– Привет, дорогая! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя живой и почти здоровой! – Дербианту доложили, что его невеста очнулась, и агрольд сразу отправился ее навестить.
Действующие лица драмы в замке Крюстана поменялись ролями, и теперь руки были скованы у красавицы. Этого Дербианту показалось мало, и тирольдину за руки и за ноги привязали к шесту, словно убитого на охоте зверя. Вельможа никогда не прощал личных обид, а потому постарался создать своим бывшим тюремщикам условия, максимально далекие от комфортных. Крюстану, например, одну ногу приковали к столу, а вторую – к полу, на его кузена нацепили стальной ошейник с короткой цепью, привинченной к столешнице. Единственное, что бедняга мог видеть – это башмак своего родственника.