– Давай! – выдохнул Моган.
– Враг мой – Горлис Лохланнский, сын его – Артос...
Жрец неслышным шепотом завершил ритуальную фразу и занес кривой нож, лезвие сверкнуло золотом в солнечных лучах. Клинок опустился... и отскочил от груди ребенка.
Артос засмеялся: блестящая игрушка ему понравилась.
Лицо Могана посерело, жрец судорожно закашлялся и осел наземь. Кашель становился все сильнее, затем что-то лопнуло в груди жреца, и он повалился мешком тряпья, который тут же окрасился темной кровью.
Один из друидов в два счета возник рядом с алтарем; служители от ужаса остолбенели, фиенны так просто отшатнулись и явно жалели, что именно им сегодня выпал этот пост. Друид пристально взглянул на ребенка, на котором и царапины не было, притронулся кончиками пальцев к темноволосой головке – и презрительно повернулся к умирающему.
– Болван! Заранее проверил бы, чье это отродье – и сам остался бы жив, и дела бы не испаскудил.
– Он что... не сын Игрен и Горлиса? – Голос Вортигерна дрожал от гнева, который неминуемо обернулся бы через несколько минут на Освика. И вполне заслуженно.
– Сын, – ответил друид. – Игрен – сын. Но не Горлиса.
Вортигерн с силой вдвинул в ножны полуобнаженный тесак. Выместить на ком-то свою ярость придется, но Освик тут и впрямь ни при чем, пускай живет. Кто ж думал, что Игрен-риксенн родила бастарда!
– А ты не хочешь узнать, ЧЕЙ он сын? – с неприкрытой насмешкой осведомился друид.
– Какая разница... – бросил Вортигерн.
Все рассчитал, а такого не предвидел. Словно сама судьба против него... даже венец рикса теперь на его голове не удержится. Верная и опытная дружина, умная и коварная жена-ведьма, готовый посодействовать тесть-король – проклятье, все без толку!
– Мне – никакой, – согласился незнакомый друид, – Могану – тоже теперь неважно. А вот тебе не мешало бы узнать, что Артос...
Снова сделав два чрезвычайно быстрых шага, друид оказался возле самого уха Вортигерна и прошептал одно только слово.
Пендрагон.
Вортигерн еще успел взглянуть на восток, где из расступившихся облаков падал крылатый ящер с кроваво-красной чешуей. Падал дракон прямо на него, и в зубастой пасти клокотало пламя.
Pen-dragon, красный дракон...
Вортигерн почувствовал лишь палящий жар, что разлился по телу за миг до смерти...
Разумеется, из всех стоявших у порога безымянной цитадели лишь двое разглядели дракона, Вортигерн и Артос. Один из младших жрецов, друиды и Ровин успели ощутить всплеск силы. Прочие же увидели только, что Вортигерн, могучий воин в самом расцвете сил, внезапно исчез без следа.
Впрочем, нет, один след остался: на стене цитадели отпечатался черно-красный силуэт высокого, крепко сложенного человека в зубчатом венце.