В простую привычку.
Пораженный проклятьем Вершины, я шел только потому, что не умел делать ничего другого.
О Следующих Пути иногда говорят, что им недоступны чувства, что они хладны и лишены страстей, а правит ими – лишь разум. Это суеверие – но суеверие обоснованное.
Идущим по Пути, как и прочим живущим, ведомы и чувства, и эмоции, и страсти. Однако над страстями, над чувствами и эмоциями у них действительно стоит разум. Горький опыт уже первых ступеней Пути заставляет их – впрочем, почему «их»? нас! – взвешивать все стороны, все последствия любого поступка, прежде чем принять решение.
Мы не жалеем об этом. В конце концов, подобная ответственность за свои поступки – всего лишь малая часть нашего груза. О котором мы также не сожалеем. Пожалуй, сожаление – то чувство, которого у нас нет.
Я смотрю назад – и вижу тонкую ленту пройденного Пути, нависшую над Бездной.
Я смотрю вперед – и вижу Бездну, без малейших признаков опоры.
Я смотрю себе под ноги…
Нет, не смотрю; ибо знаю, что увижу. ЭТО – я видел не раз.
Обычно перед тем, как сделать следующий шаг, я выжидал момента, когда эмоции полностью успокоятся, когда разум окажется подобен гладкой поверхности воды в чаше. Сейчас я понимаю, что выжидать – незачем.
Потому что воды в чаше разума – ровным счетом на один глоток, который мне необходим для того, чтобы сделать шаг. Остальное…
Вот именно. Поэтому моя Вершина – здесь.
«Все дороги с вершины ведут вниз», говорили мудрецы. Идущим по Пути, однако, не раз приходилось на своей шкуре убеждаться, что у мудрости прошлого имеются свои пределы, Путь же таковых не знает.
Что ж, мудрецы, сейчас я увижу, ошибались ли вы в этом случае.
Конечно, это увижу лишь я. Но кого это еще волнует?
Я запрокидываю голову и делаю глоток. Последние капли воды уходят в бездонную толщу песка пройденного Пути.
Шаг.
Музыка Сфер вливается в уши тончайшей струйкой.
Стены растут из пыли, из праха неначатых дел.
Стенам великого мира – великий творить удел.
Стенам великого мира – помнить великий предел…
Стены растут из пыли. Из крови. Из мертвых тел.
Дивные барельефы, штрихи тончайших резцов…
Вихри огня и гнева прошли в стороне от дворцов.
Вихри огня и гнева прошли – и сверкают вновь
Дивные барельефы… Только на плитах – кровь.
Вечный покой гробницы шумом негоже смущать.
Многое в ней таится того, что живым – не взять.
Многое в ней хранится того, что нельзя понять…
Вечный покой гробницы Древних скрывает рать.
Стены растут из пыли, из серых, как Вечность, плит.
Тенью забытой были сказка нас внутрь манит.
Тенью забытой были гробница в ночи стоит…