Свастика во льдах. Тайная база нацистов в Антарктиде. (Кранц) - страница 47

Чтобы хоть как–то оправдать вложение огромных ресурсов, Крамер к 1943 году закончил строительство в карстовых пещерах верфи для ремонта подводных лодок. Впрочем, масштабы предприятия были таковы, что там можно было без труда наладить массовый выпуск субмарин. К этому моменту в Новой Швабии уже функционировали несколько металлургических и машиностроительных предприятий. Общая численность населения колонии, насколько я могу судить, превысила десять тысяч человек. Многие из них были высококвалифицированными специалистами — потом, в хаосе поражения, их исчезновение приписали массированным бомбардировкам и нацистским лагерям смерти. Страны антигитлеровской коалиции сами невольно помогали Борману заметать следы.

Продолжалось и исследование континента. В 1941 году в глубине континента, примерно в 100 километрах от побережья, был открыт огромный оазис, совершенно свободный ото льда, с незамерзающими пресноводными озерами. Здесь находилось также множество горячих источников. Площадь оазиса, получившего название «Райский сад», превышала 5 тысяч квадратных километров. Что самое важное — вместо скал у первооткрывателей оазиса под ногами оказался пусть тонкий, но все же достаточный для земледельческих работ слой почвы. С конца 1941 года Новая Швабия полностью обеспечивала себя продовольствием. Важные шаги на пути к автономности были сделаны.

Время показало, что расчет Бормана оказался правильным…

Мои беседы с дядей Олафом продолжались в течение многих вечеров. Он рассказывал довольно откровенно и подробно, и все равно у меня создалось впечатление, что он что–то от меня скрывает. Вайцзеккер много говорил о том, что происходило на базе во время войны, но почему–то утаивал послевоенную историю. Лишь однажды он обмолвился, что сам очутился в Антарктиде после поражения Германии, в 1945 году. В Аргентину же он попал три года спустя. Почему? База была ликвидирована? Уничтожена? Об этом я и спросил дядю Олафа.

— Ты знаешь, — помедлив, ответил он. — Всему рано или поздно приходит конец. Мне, как и многим другим, попросту надоело играть в эти сверхсекретные игры. Думаю, база прекратила свое существование вскоре после моего отъезда.

Вот в это я не поверил. Хотя бы потому, что письмо Гесса мой отец получил в 1955 году, причем Новая Швабия на тот момент была довольно могущественным образованием. К тому же вряд ли человека, знавшего так много, спокойно выпустили бы за пределы Антарктиды. Почему же дядя Олаф решил скрыть от меня правду, если на все остальные вопросы он отвечал, судя по всему, честно и искренне? И я решил покопаться в его прошлом.