— Мне жаль, Джой, — сказал я.
— Мне тоже жаль.
— Почему? Почему тебе жаль?
— Потому что Вы не счастливы. — Она наконец обернулась, чтобы посмотреть на меня, затем наклонилась и поцеловала меня. Я обнял ее и погладил ее волосы. Она пахла свежо и чисто.
— Я бы хотел, чтобы ты могла бы поехать в Лондон со мной, — сказал я.
— Я хочу поехать с Вами, — сказала она. — Я хочу всегда быть с Вами.
Автобусная станция была переполнена, и я, кажется, был единственным фарангом. Множество автобусов и всюду очереди. Редкие надписи по-английски, и я не мог увидеть время отправления. Люди смотрели на Джой и меня с явным любопытством. Я задавался вопросом, предполагали ли они автоматически, что она была барной девочкой.
Джой, казалось, не знала, что на нас смотрят, и говорят о нас. Она прошла вдоль линий киосков и поговорила со старухой за стеклом, выше которого были несколько строк на тайском языке и слово VIP. Джой передала пару банкнот и вернулась с билетом.
— Я поеду на VIP-автобусе, — сказала она. — VIP-автобус оборудован кондиционером.
Тайский подросток подошел и заговорил с Джой.
— Он проводит нас к автобусу, сказала она. Мы проследовали за мальчиком к автобусу, который был уже на три четверти полон.
Я спросил Джой, хочет ли она взять в поездку напиток или еду, но она отказалась, она, вероятно, будет спать бы всю дорогу до Сурина. Я хотел обнять ее и поцеловать ее, но тайцы не показывают их чувства публично, и я не хотел, что бы все в автобусе увидели ее в руках фаранга.
— Джой, ты знаешь, что я люблю тебя, — сказал я.
Она серьезно кивнула.
— Я знаю, Пит.
— Тебе хорошо в Сурине?
— Не очень. Я слишком сильно тоскую по Вам, но я делаю это ради Вас.
Я почувствовал стыд, что сомневался в ней. Если она не любила меня, не было никакого смысла в ее поездке в Сурин. Она могла бы зарабатывать намного больше, чем те несерьезные десять тысяч бат, которые я давал ей. И она, очевидно, была бы намного более счастлива в Бангкоке с ее друзьями, чем увязшей в деревне в Исарн. Я достал из моего бумажника и дал ее пять тысяч бат.
— Купите что-нибудь для вашей семьи, — сказал я. Мне не нравилось давать ей деньги на виду у таращащих глаза пассажиров, но я не смог придумать другой способ показать ей, насколько я забочусь о ней. Она взяла их и сунула в задний карман ее джинс.
Мы вскочили, поскольку водитель автобуса дал гудок. Она быстро поцеловала меня в щеку и заскочила в автобус. Ее место было в задней части, и последнее, что я увидел, прежде чем автобус уехал, это махание ее руки и воздушные поцелуи для меня через окно.