Подобрались поближе, пригляделись, а люди все беловолосые, что мужчины, что женщины! Правда, не воду пьют, а рыбу из нее сетями ловят, и скот на лужках пасется, однако лошадей не видать.
Неужто рапеи?..
Взял Важдай с собой несколько витязей, остальных же поодаль оставил, и подъехал к селению. Жители увидели их и отчего-то засмеялись и пальцами тычут.
– Глядите! Глядите! – однако же кричат на сарском языке. – Экие смешные железные люди на великих коровах сидят!
Все селение тут же сбежалось, стоят, дивятся и хохочут. А с виду народ высокий, статный, образом красен, особенно девы, а одеты все в белую холстяную ткань.
– Мы послы Сарского Владыки, – сказал Важдай. – Ищем страну рапеев. А вы кто?
Люди же услышали его голос и еще пуще развеселились.
– Железный, а говорит, как человек!
Безбоязненно приблизились и, словно дети, с великим любопытством стали разглядывать витязей, щупать руками их сапоги, упряжь и коней. Ярый муж понял, что так толку не добиться, и спрашивает:
– Есть ли у вас князь или старейшина?
Они же взирают изумленно и лишь смеются. И тут Важдай заметил, что нет среди этих людей ни детей, ни стариков и старух – все отроческого возраста.
– Кто из вас дольше живет на свете? – спросил тогда воевода.
– Мы все долго живем! – отвечают.
– А как вас зовут? Какой вы народ?
Люди только диву даются и, видно, не понимают, хотя владеют сарской речью.
– Кто ваши боги? – Воевода уж отчаялся. – Кому вы поклоняетесь? Кому жертвы воздаете?
Беловолосые отроки и отроковицы лишь недоуменно переглядываются и говорят между собой:
– О чем спрашивает железный человек? Что он хочет?
Тогда Важдай махнул рукой, развернул коня и поехал к своим.
Еще несколько дней пробиралась Скуфь лесами и горами, прежде чем приехала на берег неведомой реки. А на высоком холме стоит белая вежа, но к ней ни дороги, ни тропинки – все лесом поросло. Знать, здесь был край сарской земли, ныне заброшенной, поскольку в былые времена такими храмами отмечали порубежье. Поднялись они к земным чертогам, вошли внутрь вежи, а на алтарном камне тоже малые деревца растут. Подоили витязи кобылиц, воздали жертву Тарге, а потом только на другую сторону переправились.
И узрели там бескрайнюю степь.
День едут, второй, третий – все не кончается, и безлюдная, не заселенная, хотя травы густые и уже подгорели на солнце. Разве что далеко за холмами иногда взметнется строчкой пыль – то ли всадник промчался, то ли дикий зверь...
И вдруг на окоеме пыль поднялась великим столбом, а скоро и конница замаячила. Вот здесь и пожалели витязи, что копьями пошлину дали, развернулись в сарскую лавину, изготовились и встали, ждут, что будет.