– Тебе не кажется, Катенька, что пришла пора все-таки признать наше поражение в этом деле и отступить?
– С чего бы это, Никита Сергеевич? Я решительно не могу увидеть никаких на то причин.
– А вот я вижу таковых сразу несколько. Во-первых, как я уже говорил, это дело становится слишком опасным. Все, что ты мне рассказываешь, выглядит крайне подозрительным, и у меня есть все основания не доверять ни одному из встреченных тобой людей. Особенно меня тревожит это самое тайное общество. А во-вторых, я просто уже себе не представляю, как в столь запутанных обстоятельствах можно найти пропавшее ожерелье. Исходя из вышеизложенного я и пришел к выводу, что дальнейшие попытки расследования будут лишь бессмысленной тратой времени. Все, что я могу сделать, это предоставить господину Коробкину найденный нами сведения. Надеюсь, что теперь ты со мной согласна.
Профессор ни минуты не сомневался в том, что его жена как разумная женщина примет во внимание его доводы и наконец-то отступится от безумной идеи дальнейших поисков. Однако он снова просчитался. Единственный эффект, который произвела его речь на Катеньку, состоял в том, что она упрямо нахмурилась и твердо высказалась:
– Ни под каким видом.
– Что? – растерялся Карозин.
– Я сказала «ни под каким видом», – все так же твердо повторила Катенька.
– Но позволь…
– Никита Сергеевич, – вздохнула она. – Если ты дашь мне возможность высказаться, а себе труд внимательно меня выслушать, то поймешь мою правоту.
– Ну хорошо, – сдался профессор. – Я тебя слушаю, только прикажи подать чаю.
Катерина Дмитриевна ласково улыбнулась мужу, пряча за этой улыбкой победное выражение лица. Она знала, что коль скоро муж станет ее слушать, то убедить его ей не составит никакого труда.
Вскорости чай был подан, и супруги уютно устроились в креслах возле камина. Никита Сергеевич обратил на жену вопрошающий взор, а она приступила к изложению своих соображений.
– Перво-наперво, Никита Сергеевич, я должна напомнить тебе, что, отказавшись сейчас продолжить это дело, ты уронишь свою честь. Тем более что ты проглядел тот немаловажный факт, что наше расследование отнюдь не безнадежно. И потом, я решительно не вижу всех тех опасностей, о которых ты любишь говорить. Пока все те люди, с которыми мне довелось столкнуться, производили на меня впечатление вполне порядочных. Разве что с некоторыми странностями, но кто нынче без таковых?
– Позволь, ангел мой, – прервал жену Карозин. – Я что-то пока не вижу, с чего тебе кажется, что это дело не безнадежно?
– Никита Сергеевич! – укоризненно всплеснула руками Катенька. – Ну где твой хваленый логический подход? Это же ясно, как Божий день! Поручик Давыдов видел Дашу в театре Сниткина за кулисами, значит, этот самый Сниткин или кто-то из его труппы может знать ее. Это первое. А второе – это то, что тайное общество, в котором по словам того же самого поручика состояла Даша, дает нам ключ к тому человеку, который и стоит за похищением ожерелья. Мне остается только побывать в театре и расспросить актеров. Сегодня же и поеду. Дорогой я видела афишу, у Сниткина дают какой-то водевиль.