— Но… — протянул Максим.
— Вот тебе и «но», — ответил Данила. — Пойдем, Анхель. Нам пора…
Мы вышли из палаты. Я удивленно посмотрел на Данилу: «Это что, все?!»
— Данила, он ведь только разговорился, нужно было…
— Анхель, — сказал Данила. — боюсь, что все самое важное происходит сейчас в Риме.
Спрашивать об этом у Максима бесполезно, нужно спрашивать у Максимилиана. — Как — в Риме? Какого Максимилиана? — не понял я. — А вот это бы я хотел у тебя узнать, ты у нас ответственный за параллельные миры… — он посмотрел на меня с шутливой укоризной. Да, мы, кажется, поменялись ролями.
Раньше я без конца повторял: «то, что нам кажется, нам только кажется».
А теперь он говорит мне: «Друг, ты ничего не путаешь? Ты уверен, что мы, вообще в том мире ищем?»
Надежды Нерона не оправдались. Он рассчитывал, что римляне с радостью воспримут столь виртуозно задуманный им праздник огня.
Прекрасное начало больших торжеств!
Народ выместит свою злобу на христианах, а императорская власть от этого только укрепится. «Нерон с нами! Мудрый Нерон!
Император — заступник Рима!»
Ничего этого не было и в помине.
Когда на празднике перегоревшие столбы стали валиться, толпа поддалась панике.
У солдат, призванных только для охраны порядка, сработал инстинкт нападения. Были жертвы.
Старики говорили, будто бы Юпитер послал кару на римлян.
Но кто виноват в этом, если не император?
По городу мгновенно распространились слухи, что истинным виновником пожара был сам Нерон.
— Нерон заперся в своих — покоях и дрожал от ужаса. Власть императора это любовь его народа. И нет для этой власти ничего хуже разгневанной толпы.
«Что, если чернь догадается? — шептали тонкие пересохшие губы императора. — Что, если она поверит этим слухам?..»
Несчастный, он уже и сам верил в свою выдумку. Ему казалось, будто бы Рим действительно подожгли христиане. А теперь они еще устроили против него заговор!
— Пустите же меня, болваны! — за дверьми спальни разворачивалась настоящая баталия.
Нерону почудилось, что пришла его смерть. Воображение рисовало ему картины ужасного кровопролития. Группа заговорщиков врывается к нему в спальню, и…
Император думал было вскочить с постели и принять величественную позу, но не решился. Пусть охрана отбивается.
— Я сказал, пустите меня немедленно! Что вы себе позволяете?! — дверь с шумом распахнулась, и на пороге показался Петроний.
— Боже мой, Петроний! — император по чувствовал себя, словно девица, только что спасенная прекрасным принцем из рук жестокого неприятеля. — Как я рад, что это ты! Ты пришел ко мне! Один! Ты один никогда не предашь меня! Как я рад!