— Кхм, — коротко проржал он, и присутствующие неторопливо направились к своим местам. Ванденберг по приглашению Осборна сел по правую руку от председательского кресла. Флеминг, сопровождаемый Рейнхартом, демонстративно уселся у дальнего конца стола. Наступило благоговейное молчание, затем дверь распахнулась и на пороге появился сам Джеймс Роберт Рэтклифф, министр науки. Когда два-три молодых человека сорвались было с места, он благосклонно махнул рукой: «Сидите, сидите, милые мои!» — и занял свое место перед кожаным бюваром. У министра была великолепно ухоженная седая шевелюра, бело-розовое, дышащее здоровьем лицо и очень сильные, короткие и цепкие пальцы: нетрудно было представить себе, как он черпает то, что ему нужно, целыми пригоршнями. Министр приветливо улыбнулся собравшимся.
— Здравствуйте, господа. Надеюсь, я не заставил вас ждать? Наиболее нервные из присутствующих, покачав головами, пробормотали:
— Нет!
— Как поживаете, генерал? — Рэтклифф царственно улыбнулся Ванденбергу.
— Да, старость не радость, — ответил тот, хотя отнюдь не был ни старым, ни удрученным. Осборн кашлянул.
— Позвольте представить вам собравшихся.
— Да-да, благодарю вас. Я вижу здесь несколько новых лиц. Осборн по очереди назвал всех, и каждому министр благосклонно кивал головой или приветливо делал ручкой. Примадонна в ярком костюме оказалась некой миссис Таит-Аллеи из министерства финансов и представляла комиссию по субсидиям. Когда наконец очередь дошла до Флеминга, министр изменил форму приветствия:
— А, Флеминг! Надеюсь, опрометчивых поступков больше не будет? Флеминг бросил на него взгляд через стол.
— Я помалкивал, если вы это имеете в виду.
— Именно это, — любезно улыбнулся Рэтклифф. Он уже кивал Уотлингу.
— Мы постараемся не отнимать друг у друга слишком много времени. — Он откинул свою великолепную римскую голову и посмотрел через стол на Рейнхарта. — У вас, кажется, есть для нас новости, профессор? Рейнхарт скромно кашлянул в белый кулачок.
— Анализ выполнил доктор Флеминг, может быть, он…
— Прошу прощения, — расцвела в улыбке миссис Таит-Аллеи, — а как же мистер Ньюби? Мистер Ньюби, маленький, тощий человечек, по-видимому, привык к подобным щелчкам по носу.
— О, неужели, — сказал Рэтклифф. — Так восполните упущение, Осборн. Осборн восполнил.
— Ну, а теперь? Двадцать пар глаз, в том числе и глаза министра, уставились на Флеминга.
— Теперь мы знаем, что это такое, — сказал Флеминг.
— Грандиозно! — воскликнула миссис Тэйт-Аллен. — Так что же это? Флеминг пристально посмотрел на министра.