Узкий коридор вел мимо ряда глухих тяжелых дверей. Все это до ужаса напоминало тюрьму.
— А кто за дверьми? — скрывая робость, спросил Олег.
— Больные, кто же еще, — отозвался Комар. — Разные здесь личности, но ни с одним бы я водку пить не стал, уж поверь мне! Не те это люди, слово даю. Вот с тобой можно, а с ними — ни за что!
Олег с опаской озирался на двери, за которыми скрывались столь зловещие личности.
— Сейчас, сейчас, — бормотал Комар, — где-то здесь.
Коридор казался бесконечным, бормотание провожатого не настораживало, напротив, навевало дрему. Олег непроизвольно зевнул. Сейчас бы притулиться где-нибудь, подремать. Голова стала сонной, безразличие овладело юношей.
— Сейчас, сейчас… — бормотал кто-то рядом, кто, он и сам не мог вспомнить.
Неожиданно перед ним выросла высокая фигура. Олег воспринял ее несколько отстраненно, будто и не опасность ему угрожает. Сонная одурь навалилась, затянула в густую, осклизлую глубину снов.
«Кто это, — вяло подумал он, — неужели тот, кого я ищу?»
— Так-так, — раздался незнакомый голос. — У нас посетители. Очень приятно, хотя несколько поздновато. Не совсем подходящее время.
— Это кто? — обернулся Олег к своему провожатому, но его не было рядом. Олег вяло удивился.
— Кто я такой? — переспросил незнакомец. — Разрешите представиться: заместитель главного врача этого почетного учреждения Степан Иванович Козопасов. А вы, если не ошибаюсь, учитель истории?
Олег молча смотрел на человека, не было сил даже кивнуть, возражать, броситься бежать в конце концов.
— А зачем вы к нам пожаловали? — продолжал задавать вопросы Козопасов. — Желаете кого-то увидеть? Кого же? Не Авеля ли? А может быть, Серапиона?
«Серапиона, Серапиона», — назойливо звучало в мозгу Олега, где-то он слышал это имя. Где же, кто такой этот Серапион?
В голове словно клубились облака. «Се-ра-пи-он», — колоколом отдавалось в ней. Сознание заволакивало туманом, и только окончание таинственного имени бухало в голове: «…он-он-он…»
Отступление третье
Серапион
Серапион выплыл на свет Божий так же таинственно, как потом и исчез. Раскопал его Сима-нович, числившийся кем-то вроде секретаря Григория Ефимовича Распутина. Однажды он пришел к старцу с сообщением, что на Рогожском кладбище обитает очень интересная личность.
Одной из обязанностей Симановича был поиск информации о разного рода «святых», «пророках», кликушах. Не то чтобы Распутин боялся конкуренции, этого как раз старец не опасался, его интересовало другое… Именно при общении с подобными фигурами и проснулся талант Святого черта, как его называли недруги. Сам долгое время скитавшийся по монастырям и святым местам, он прекрасно знал мир странников, паломников, юродивых. Большинство из них были, по его мнению, откровенными шарлатанами, жившими милостью легковерных купчих и мещанок, но встречались в этой среде, хотя и редко, типы необычные, вызывавшие почтение даже у компании, в которой они вращались. Еще в самом начале своей карьеры в Тобольске повстречал Распутин некоего старца, который предрек Гришке величие и славу. «Будешь ты у государя вместо иконы, молиться на тебя будет, а государыня руку тебе целовать будет», — так сказал Распутину старец. В тот раз Гришка только посмеялся, но пророчество очень скоро начало сбываться. Нет-нет да и вспоминал Распутин того старца. Не все тогда выспросил. А жаль.