Не успел пилот «Валькирии» выразить своё изумление по тому поводу, что на борту военного корабля, мало того — в рубке управления, находится двенадцатилетняя девочка, как другой член моей команды, Шанкар, тоже нарушил устав, переключив без моего разрешения связь с яхтой на себя.
— Мистер Сигурдсон, — сказал он, сняв свой шлем. — Посмотрите на меня. Я, конечно, не чернокожий — в том смысле, что не принадлежу к негроидной субрасе. Однако кожа у меня тёмная. Достаточно тёмная, чтобы любой белый расист назвал меня «цветным». А между тем я состою в команде корабля и не жалуюсь ни на какую дискриминацию. Возможно, когда-то на Терре-Галлии и не любили «цветных», но с тех пор много воды утекло, многое переменилось... Кстати, вы из какого времени? Когда вы попали в эту переделку?
— В 2619-ом году.
— О, великие боги! — Даже Шанкар был поражён. — Как же вас так угораздило?
— По собственной глупости, — честно признался Сигурдсон. — Изначально наша яхта была рассчитана только на скачки, но мой бортинженер Шелестов усовершенствовал генератор и заверил меня, что он выдержит и «затяжной прыжок». Я поддался на его уговоры, а в результате... ну, вы сами видите, что получилось.
— Да, видим, — сочувственно кивнул Шанкар. — И вам уже известно, что вы провели в гиперпространстве почти целое тысячелетие. Неужели вы думаете, что за это время всё осталось по-прежнему и ничего не изменилось? Мир преобразился, сэр, совершенно преобразился! Вы совсем не ориентируетесь в этом новом для вас мире, и я настоятельно советую вам слушаться во всём капитана Матусевича.
С этими словами старик снова переключил связь на меня, и я уже без труда убедил Сигурдсона затормозить и дождаться нашего корабля. Мы обсудили все детали предстоящего сближения, убедились, что наши стыковочные узлы совместимы, после чего деактивировали аудиовизуальный контакт, а вместо него установили прямую связь между бортовыми компьютерами, чтобы они согласовывали манёвры обоих кораблей.
Когда на яхте уже не могли услышать нас, Рашель возбуждённо выпалила:
— Наш флот у Пси Козерога! Вы понимаете, что это значит?
— Да, понимаем, — кивнул я. — Атака на Землю.
— И не только на Землю, — добавил Шанкар. — У меня с самого начала было подозрение, точнее сказать — надежда, что галлийцы не намерены ограничиваться одной лишь Махаваршей, что они нанесут удар сразу в нескольких направлениях, по всем ключевым человеческим мирам.
— Но ведь на Земле больше нет людей, — заметила Рашель, всё ещё потрясённая недавним открытием. — Её заселили габбары.
— Это не имеет значения, дорогая моя. Земля — всё равно Земля. Это ЗЕМЛЯ — и все буквы в её имени заглавные. Она — колыбель человечества, она — наш символ, мы все чувствуем генетическую связь с ней. Её освобождение станет эпохальным, переломным событием, оно вернёт людям надежду на возрождение всей нашей расы... — Шанкар помолчал, успокаиваясь. — Сколько же лет вы к этому готовились, Рашель? Десять, двадцать, пятьдесят? А может, все сто? Может, с самого начала блокады?