— Ба! Как это понимать? Напротив — это значит, что тебя кто-то подцепил? А какая, собственно, разница, кто первый проявил инициативу — мужчина или женщина? По мне, все едино.
Габриель отрицательно покачал головой:
— Быть может, я неправильно выразился, монсеньор...
— Черт бы тебя побрал! — раздраженно ругнулся Филипп. — Да что ты заладил, в самом деле: монсеньор, монсеньор! Сейчас мы наедине, так что забудь про титулы. Ты не просто мой дворянин, ты мой друг — такой же, как Эрнан, Гастон и Симон. Даже если на поверку ты окажешься мужеложцем, я все равно буду считать тебя своим другом, ибо ты брат Луизы... Гм. Похоже, я шокировал тебя?
Габриель молча кивнул, расстегивая камзол Филиппа.
— Ну что ж, прошу прощения. Это мне так, к слову пришлось. Понимаешь, я терпеть не могу мужеложцев... — Он передернул плечами. — Брр... Какая мерзость! Мужчина, который пренебрегает женщинами, потому что ему больше по вкусу мужчины — ну, разве может быть что-то противоестественнее, отвратительнее?.. Другое дело женщины, что любят женщин. Я их не одобряю, но и не склонен сурово осуждать. В конце концов, их можно понять — ведь так трудно не любить женщин, особенно красивых женщин. — Филипп весело взглянул на сконфуженного Габриеля. — Впрочем, ладно. Оставим эту тему, чтобы случаем не пострадала твоя добродетель. Объясни-ка лучше, что означает твое «напротив».
— Оно касается вас, — ответил Габриель.
Филипп встрепенулся, мигом позабыв об усталости.
— Меня?! Ты думаешь, Амелина придет?
— Уверен.
— Она тебе что-то сказала?
— Нет. Но она так смотрела на вас...
— Я видел, как она смотрела. — Филипп с вожделением облизнулся. — Но с чего ты взял, что она придет?
— Догадался. Она с таким рвением опаивала господина де Бигора, что на сей счет у меня не осталось ни малейших сомнений.
— Гм, похоже, ты прав, — сказал Филипп, затем, после короткой паузы, виновато произнес: — Бедный Симон!..
— Да, бедный, — согласился Габриель.
— Ты осуждаешь меня? — спросил Филипп. — Только откровенно.
Габриель помолчал, глядя на него, потом ответил:
— Не знаю. Мне не хотелось бы судить вас по моим меркам. А что касается госпожи Амелии, то... В общем, я думаю, что господин де Бигор сам виноват. Он женился на девушке, которая не любила его. Вот я возьму себе в жены только ту, которую полюблю и которая будет любить меня.
Филипп печально вздохнул, вспомнив о Луизе, сестре Габриеля, но в следующий момент оживился в предвкушении встречи с Амелиной, а на его щеках заиграл лихорадочный румянец нетерпения. С помощью Габриеля он быстро разделся, и вскоре на нем осталось лишь нижнее белье из тонкого батиста, а вся прочая одежда была аккуратно сложена на низком столике рядом с широкой кроватью.