Клариса, охваченная слепой яростью, дрожала от возмущения.
– Чтобы позволить ей флиртовать уже с их мужьями? Вполне возможно, другие могут оказаться не столь честными и благородными, как вы. Никогда! Никогда!
Монтегю поцеловал жену в макушку. Он вдруг почувствовал, что ее гнев возбуждает его. Обычно она бывает такой дьявольски спокойной. Монтегю поцеловал Кларису в лоб и прижал к себе, затем взял ее рукой за подбородок и приподнял ее голову.
– Милая моя женушка, которая так заботится о других.
Он поцеловал ее в щеку.
Клариса едва заметила это. Она была напряжена и тяжело дышала.
– Я завтра же отошлю ее.
– Очень хорошая мысль. – Монтегю поцеловал Кларису в ухо. – Но не нужно губить ей жизнь из-за ее маленькой несдержанности, несомненно, вызванной незаменимой утратой. Ей, вероятно, не хватает отца. Пошли ее к одной из пожилых знакомых леди, к кому-нибудь из приятельниц твоей матери.
Он поцеловал ее в уголок рта. Клариса вздрогнула, внезапно догадавшись, что у него на уме.
– Вы в самом деле думаете, что так будет лучше?
– Да, – он поцеловал ее в кончик носа. Прикосновение низа ее живота к его телу наполнило его желанием. – Только у одной твоей бабушки не менее дюжины подруг, которые будут рады, если их хозяйство станет вести старательная девушка.
Клариса кивнула головой. Ее настроение сменилось.
– Может быть, к леди Мэри, но она страдает от приступов ревматизма. Кроме того, она неприятная особа и с трудом выносит компаньонок.
Лорд Монтегю еще сильнее прижал жену к себе.
– Значит, она – то, что нужно, – запечатлев поцелуй на губах Кларисы, Теренс положил конец их разговору. Когда он отстранился, молодая женщина стояла с закрытыми глазами. – Дорогая, мне очень хотелось бы доказать тебе, как я тебя обожаю.
Он увидел, как ее щеки вновь заливает краска. Она вздрогнула и качнула головой:
– Я не знаю…
– Пожалуйста, – сказал он. – Иди наверх и жди меня там.
Клариса подумала о боли, которую он ей в таких случаях причинял, о муках деторождения, о девушке, пытавшейся соблазнить ее мужа. Где-то внутри нее пробуждалась ревность. Она уже не так молода, как раньше, и располнела, но, может быть, именно этой ночью… Вздохнув, она ответила шепотом: – Да, Теренс.
Леди Клариса пробыла в постели до полудня. Очнувшись от сна, она села и мутным взглядом уставилась на принесенный поднос с чаем. Чай уже остыл. Она со стоном прижала руку к низу живота.
Муж, как обычно, просто истерзал ее. Он никогда не целовал ее в постели, никогда не был таким нежным, каким – когда-то перед свадьбой мать говорила ей об этом – должен быть мужчина. Вместо этого он бросался на нее как зверь. Когда Клариса начинала плакать от боли и отталкивать его, он сжимал своей ручищей оба ее запястья, чтобы она не вырывалась, и заводил ей руки за голову. Затем он начинал кусать ее груди.